Уральский цугцванг - Дмитрий Нелин

— Нет, — ответила Белка, — Совету не нужны деньги. Им нужны гении, уникумы. А современные миллиардеры — это в основном хапуги, либо наследники, либо бизнес-модели. Ты заинтересовал Совет, потому что явился из ниоткуда, быстро проскочил по карьерной лестнице и сместил будущего кандидата. Поверь, если бы ты просто открыл многомиллиардный бизнес, к тебе пришли бы совсем другие люди.

— И вопрос твоего просветления и духовного пути их бы не интересовал, — поддержал Филин.

Я снова задумался. Это же все просто чудовищно и настолько ужасно, что даже в голове не укладывается. Я всегда догадывался, что существуют некие подобные организации, стоящие за ширмой и якобы управляющие миром. Но тут весь ужас в том, что Совету даже мир не интересен. У них настолько бесчеловечные и недосягаемые для простого смертного цели, что мы их просто не видим. И мы для них не более чем набор шкурок. Хм, сегодня будет бал у президента, какую бы шкурку надеть? Вот этого красивого брюнета, или приколоться и вообще надеть женское тело?

— И на сколько им хватает одной шкурки?

— Зависит от вибрационной синергии, — ответила Ольга, — поэтому есть шкурки на долгий срок, а есть однодневки.

— Как линзы для глаз, — хмыкнул Филин.

— Как же мелка человеческая жизнь в глазах иных, — прошептал я.

— А так всегда было. Это ты сидишь себе думаешь там чего-то. Ездишь, просветляешься, берешь ипотеки, детей плодишь, машину покупаешь. А для иных ты либо просто строчка в статистике, даже без имени фамилии, либо вообще не существуешь. Как пыль вот, в которой тихоходки копошатся. Их сотни миллионов, но они никто и звать их никак. Раз в полгода тебе приносят на стол бумажку. Умерло столько-то, родилось столько. А ты только ухмыляешься, киваешь лысой головой да подписи ставишь. План выполнен, а если нет, то и хрен с ним. Ресурс. Поток. Отдельный вид энергии в глобальном плане.

— Выходит, что так, — согласился я.

— Почти каждый человек рано или поздно осознает это и либо признает свою ничтожность и успокаивается, либо пытается бороться, — кивнул Филин.

— Либо ломается и уходит раньше, — добавила Ольга, — тут ничего не поделаешь. Ты то сам понимаешь, зачем тебе вообще вся эта магия?

Это был отличный вопрос, который я в последнее время задавал себе все чаще и чаще. Возможно, мне стоило сделать отдельную ретроспективу, чтобы осознать, что долгое время я был просто марионеткой в чужих руках, и только сейчас начал дергаться по собственной воле. Однако менять одних кукловодов на других, более изощренных и жестких — в мои планы не входило. Я начал понимать, что мои желания силы и знаний завели меня в классическую ловушку. Я стал опасен для простых людей и слишком важен для знающих. Вся эта тайная тусовка была подобна мафии. Войти сложно, а выйти вообще нереально. И Губер был абсолютно прав. Я либо стану Витюшей — совершенно бесполезным магом с поехавшей кукуней, либо свалю из этого мира. И первый вариант меня совершенно не устраивал. Я не мог идти путем дурака всю оставшуюся жизнь. Мне было просто противного от этого. Когда ты долго прикидываешься клоуном, ты в итоге им и становишься. Это неизбежно. И пусть маг может долго быть кем угодно, рано или поздно, он все равно станет собой и раскроется. А я себе этого позволить не мог. Выход?

Идти за Аленой и Анникой. Найти лучший мир, где мне будут рады. В этом я уже насветился больше чем нужно. И работа на Совет меня совсем не радовала. Сначала паши в обычной жизни, а потом еще и после смерти, без отпуска, без перерыва. Без права на побег и перерождение. Зачем это? Я слишком ленивый.

И ведь, что забавно. Я побывал во множестве миров, но так и не понял, какой из них мне нравится. Был ли хоть один, в котором я бы хотел остаться? Нижние миры точно не для меня — как правило, там все решают голод и сила. Борьба за огрызки света неплохо бодрит, но слишком уж это примитивно. Верхние — неплохой вариант, только мне они показались не то чтобы скучными, скорее — очень статичными. Да, света и позитива там хватает на всех, но что дальше? Пробиваться еще выше, и трансформироваться во что-то неописуемое? Нет, это слишком странно даже для для меня, пока что. А если я захочу вернуться, не растеряю ли я все то, что досталось мне такими усилиями? Так что нет, пожалуй, нет смысла уходить туда, где ты будешь счастливо прозябать. Нужно что-то более веселое и интересное, где сходятся много путей и вариантов событий. Я всегда мог присоединиться к Рагни и его стае. Мир вечной охоты. Но мне эта идея не нравилась. Конечно, можно отправиться к эльфам, но и тот мир застыл в своем постоянстве.

Паучьи миры опасны даже для магов покруче меня. Нет. Все мимо. Мне нужен мир, похожий на наш, но со своими приколами. Какое-то параллельное ответвление, в котором, может быть, есть даже я сам. Интересно, что тогда случится? Но думать и мечтать об этом можно бесконечно, а делать нужно что-то прямо сейчас.

— И ты поедешь к ней? — спросила Ольга, возвращая мне каменную визитку, так не дождавшись ответа на свой вопрос.

— Она сказала, что мы нуждаемся друг в друге. Что она может помочь мне, а я ей, — ответил я, — правда ее охранник меня удивил. Настоящая горилла.

— Шура Денисовец? — Филин широко улыбнулся, — видал я его пару раз. В тонком мире он более внушительный, конечно. Здесь чуть проще. Ты ему, главное, водку не предлагай и сам с ним не пей.

— Тот самый денисовец? — я снова был удивлен.

— Нет, конечно, но где-то рядом. Лесной человек. Их мало осталось, — сказала Ольга, — они до сих пор живут в непроходимой глуши. Неподалеку от Сатки, кстати. С людьми дел не имеют, но и не нападают. Их часто с лешими путают. Сами они простые, но честные, прямые и неподкупные.

— То есть они разумные? А чего к людям не выходят?

— А зачем им это? К человеку выйдешь, так тебя сразу в оборот и возьмут. Побреют руки, лицо, выдадут костюм и заставят охранником, водителем работать! — гоготнул Филин, — а так ходишь себе волосатый