Жмурки 2 - Татьяна Зимина

Надо ли объяснять, что никогда, ни при каких обстоятельствах, Владимир не расстался бы со своим любимцем ДОБРОВОЛЬНО?

Первая мысль, которая пришла в голову: Владимир мёртв. Иначе как объяснить присутствие здесь его личного, настроенного только на его ауру артефакта, при полном отсутствии хозяина?

С трудом выйдя из ступора, я повернулся и на негнущихся ногах пошел вниз, к Чумарю.

Тот уже допил воду и теперь просто сидел на бильярдном столе, бессильно повесив руки и болтая босыми ногами.

— Что у вас здесь случилось? — спросил я. — Ну?..

Глава 10

Чумарь вздохнул.

Чумарь почесал бок.

Чумарь покрутил носом — словом, проделал все действия, которые совершает тот, кто говорить не хочет, но прекрасно понимает, что придётся.

Я это понимал и Алекс это понимал.

Шеф смотрел на меня — я чувствовал, что он на грани того, чтобы отдать приказ о применении допроса третьей степени.

И тут на лестнице послышались тяжелые размеренные шаги…

Синхронно повернув головы, мы увидели сначала — чёрные ботинки, затем — серые суконные брючины — слегка помятые, запылившиеся по низу, а затем…

Чумарь вскинулся. Как щенок, который долго-долго ожидал хозяина, и вот наконец-то он пришел.

— Дядя Вова!

Подскочив к появившемуся на лестнице целиком Владимиру, рэпер обхватил его обеими руками, прижался — голова его покоилась на могучей, обтянутой полосатой рубашкой груди — и замер, прикрыв глаза.

— Ну-ну… — заметив посторонних, московский дознаватель смутился, отодвинул от себя Чумаря, неловко похлопав того по спине…

Я отвернулся.

Не то, чтобы я завидовал — представлять наши с Алексом объятия я не желаю даже в страшном кошмаре, — но некоторая доля досады в моих чувствах присутствовала.

Мы с шефом в последнее время на ножах.

И чёрт знает, чем всё это закончится — может, мы вообще разбежимся, как только окончится это странное, запутанное дело.

Чисто по человечески: право на рефлексию я имел. А чисто по стригойски, чуял исходящую от Владимира, мощную, как таран, волну перегара…

Присмотревшись, я и во внешности его углядел те же признаки: нездоровые мешки под глазами, синеватый оттенок губ, замурзанные рубашка и пиджак — обычно вещи так выглядят, если в них спят. Причём, не в кровати, а на жесткой лавке…

— Владимир, вас замели в СИЗО? — смесь карболки, застарелого пота и жидкости для травли вшей — если хоть раз в жизни это нюхал, никогда и ни с чем не перепутаешь.

— Чёрт знает что творится в городе, — надо полагать, эту реплику можно считать положительным ответом. — Всюду кордоны, разъезды… Насилу сюда добрался. Документы, вишь, им подавай. А где же я их возьму, если они остались в сейфе у милиции?

— У нас давно уже полиция, Володенька, — кротко, я бы сказал, с какой-то затаённой нежностью, попенял ему шеф.

— Ну! — обрадовался Владимир. — Я и говорю: милиция,

— Наша милиция нас бережёт, — поддакнул Чумарь. — Сначала посадит, затем — стережет.

— Нич-чего не понимаю, — шеф высказался за нас обоих.

— Милиция, — повторил московский дознаватель. — От латинского — воинство, служба, ополчение…

— А, понял! — обрадовался шеф. — После развала Совета, наше дорогое «сообщество» — он показал кавычки пальцами — решило создать ополчение. В рамках защиты народонаселения…

— Ничего-то ты не понял, — Владимир отнял у Чумаря бутыль из-под водки, горестно посмотрел на свет сквозь пустую тару и отдал пузырь обратно.

— Да, но причём здесь ты? — очень нам хотелось его понять.

— Я всегда причём. Вот, оказал сопротивление при аресте.

Владимир окинул стены тоскливым взглядом.

Мы с шефом тоже.

Слава Богу, пятен крови, ошмётков костей и волос не было — значит, наш друг никого не зашиб. По крайней мере, до смерти.

— Меня здесь не было, — поспешно, словно его об этом спрашивали, отчитался Чумарь. — Когда я пришел, ЭТО — он ковырнул пальцем край ближайшей дыры — уже было.

— Да, но почему у нас… Такой беспорядок? — Владимир озадаченно оглядел зал. — Ты что, опять устроил вечеринку?

Он опять посмотрел на пустую бутылку.

— Я вам слово дал, дядя Вова. И я его держу. А это… — Чумарь покосился на мусор — осталось после побоища.

— Э… Ещё одного побоища? — осторожно вопросил Владимир.

— Дак я ж и говорю, — Чумарь горячился. — Прихожу, двери нараспашку — заходи кто хочешь, и бери, что хочешь… Вот они и зашли. Взять, правда, не успели.

— Кто? — дознаватели спросили одновременно.

— Да милиция же, — махнул рукой Чумарь. — Захожу, а они здесь сидят. Я им: заведение закрыто, выметайтесь. А сам на стены смотрю, и соображаю, медленно так: и кто вам не угодил?.. А они мне: сам выметайся, потому как дядю твоего закрыли, и теперь здесь всё наше. Ну я и… Повыбрасывал их. На улицу. Дверь запер и завалился спать — устал, как собака.

— Милицию метелить? — тупо спросил я.

— Да не, — Чумарь даже не обиделся. — В Химках лугару объявился.

— Так, — шеф вышел на центр помещения и заложил руки за спину. — Сдаётся мне, это мы к вам удачно зашли. Давайте-ка всё по порядку, — он обратил повелительный взор к Владимиру. — Начинайте, друг мой.

На «вы» Алекс переходил лишь тогда, когда был недоволен оппонентом.

Владимир встал прямо, заправил рубашку в штаны, пригладил волосы пятернёй, набрал воздуху… а потом выдал:

— Жрать охота. А ты же знаешь, Сашук: я с голода буйный.

Чумарь молча кивнул и многозначительно похлопал себя по тощему пузу.

Алекс завёл глаза к потолку.

Я кашлянул.

Тогда он махнул рукой и отвернулся — всем видом показывая: делайте, мол, что хотите.

— Я в магаз сбегаю, — вызвался Чумарь. — Только, дядя Вова… У меня денег нет, — выглядел он смущенным.

— У меня есть, — я подошел к рэперу. — Вместе сбегаем.

И мы уже направились к двери, когда сзади раздался громовой бас:

— Стоп, машина! — мы обернулись. Владимир грозно глянул из-под бровей на Чумаря, затем перевёл взгляд на меня. — Забыл?

Рэпер хлопнул себя по лбу. А потом тоже посмотрел на