Эйна из Третьей зоны. Трава на асфальте - Арина Остромина

Я резко остановилась, повернулась к Альвину и попросила:

– Пожалуйста, не ходи со мной дальше! Я правду говорила: если наставницы увидят нас вместе, меня накажут!

Он посмотрел мне в глаза и сказал:

– Ладно! Но обещай, что мы в другой раз погуляем где-нибудь подальше от твоего приюта.

– Обещаю, – сказала я и опять покраснела. Отвернулась и побежала домой.

Так начались наши прогулки. За счёт ужина я могла выкроить минут двадцать после дневной смены или перед вечерней, поэтому рассказала Альвину, где и когда он может меня увидеть. Девчонкам говорила, что хочу прогуляться, поэтому пойду другой дорогой, одна. И почти всегда на соседней улице меня уже поджидал Альвин. Мы шли рядом, болтали о пустяках, иногда задевали друг друга локтями, и я каждый раз краснела. Но не решалась поднять глаза и посмотреть на Альвина: замечал ли он эти наши случайные соприкосновения? Смущался ли?

Сначала я не хотела никому говорить об этом, но потом проболталась Валите – я вернулась в приют с фабрики, опоздав на ужин сильнее, чем обычно, и при этом так сияла, что Валита сама догадалась. Толкнула меня в бок, прошептала:

– Ты что, влюбилась, что ли?

Я помотала головой, но она не поверила:

– Не ври. У тебя на лице всё написано. Кто он?

И я призналась. Но попросила Валиту никому не говорить.

Глава 17. Тайное свидание

Однажды, выходя из подъезда Армины, я увидела во дворе Альвина. Я ему не говорила, что работаю сиделкой. В приюте только Валита и Сара знали о том, где я пропадаю четыре раза в неделю. А Наставница Фламия считала, что по договорённости с директором школы я хожу заниматься в школьную библиотеку. Но Альвин меня выследил.

Иногда он выходил из школы вслед за мной и видел, что я иду не к приюту, а в другую сторону. Альвин хотел узнать, куда это я так спешу. А когда убедился, что я всегда захожу в один и тот же подъезд и остаюсь там до определённого времени, – просто дождался, пока я выйду, и подошёл ко мне.

Сначала я подумала, что мы столкнулись случайно, но Альвин сам признался, что следил за мной. Он сразу понял, что застал меня за чем-то неположенным, – ведь я так много рассказывала про строгие правила и жёсткое расписание в приюте, а сама несколько раз в неделю вместо приюта ходила в какой-то жилой дом. Сказать Альвину правду я не могла – хоть он мне и нравился, хоть я не ждала от него ничего плохого, но я не могла подвести Дарительницу Лианору и всех остальных, кто меня поддержал. Поэтому я решила, что правильнее будет соврать.

Не успев подумать, я выпалила первое, что пришло в голову:

– Здесь мои родственники живут. Я их навещаю.

– Родственники? – удивился Альвин. – Почему же они тебя не забрали из приюта? – Он выразительно посмотрел на чистый фасад, аккуратные балконы с фигурными решётками, просторное каменное крыльцо. – Они тут неплохо устроились!

– Они не могли. У них такая работа, что им некогда о ребёнке заботиться.

– Тогда почему ты к ним ходишь? Не похоже, что ты им нужна.

– Долгая история. Потом расскажу.

Я хотела выиграть время: потом сочиню какую-нибудь правдоподобную историю для Альвина. Он согласился. Вообще-то я спешила, моя группа уже сидела в швейной мастерской. Я хотела попрощаться с Альвином и бежать по своим делам, но почему-то медлила. Может быть, впервые в жизни я подумала, что не обязательно всегда делать только то, что должно. Я стояла посреди улицы с задумчивым видом – Альвин даже спросил:

– Что с тобой? Расстроилась из-за того, что я сказал про родственников?

Но на самом деле я быстро прокручивала в голове возможные варианты. Приют далеко, наставницы меня не увидят, охранители сейчас не патрулируют этот район – это почти центр города, днём здесь всегда спокойно. Есть небольшой риск встретить кого-то из работников приюта. Но мне понравилось это ощущение: как будто я играю в новую опасную игру.

И я не сказала Альвину, что опаздываю.

Наставница Гиса, которая даёт нам задания по шитью, меня не выдаст. Ей самой это невыгодно – привлекать к себе внимание Наставницы Фламии. Девчонки тоже промолчат. Если кто-то и захочет донести на меня, Валита с Думарой не позволят. Я приду как раз к началу дневной прогулки. Конечно, не через калитку! С задней стороны здания, у хозяйственных ворот, можно легко перелезть через забор, там сейчас никого нет. А потом я просто выйду из-за угла и незаметно прибьюсь к остальным во дворе. В это время гуляют все четыре группы, на меня никто не обратит внимания. А когда после прогулки я приду в мастерскую, Наставница Гиса будет там одна, и мы с ней договоримся. Она знает, что я шью быстрее всех в группе. За полтора часа я легко сошью то, что другие сделали за два часа.

С тех пор Альвин стал иногда встречать меня у дома Армины, а я потом договаривалась с Наставницей Гисой и дошивала свои наволочки и пододеяльники в конце занятия, когда все уходили в столовую.

Во время наших прогулок я замечала, что Альвину неважно, разговариваем мы или молчим, – ему просто нравилось идти рядом со мной, слегка касаясь моего рукава. Мне это тоже нравилось, хоть я и не сразу призналась себе в этом. Я уже не краснела, когда выходила из школы или от Армины и видела Альвина. Он смотрел на меня и улыбался, и я забывала обо всём. Мой комбинезон, моя походка, мои волосы, свисающие верёвками, – всё это становилось неважно.

Разговоры у нас были простые, примерно как в школе. Говорили о дарителях знаний, об уроках, о выпускных экзаменах. Альвин меня расспрашивал, что мы делаем в приюте, какое у меня расписание, бывает ли свободное время. Интересовался, могу ли я просто выйти на улицу в свободные часы и погулять с ним по городу. Мне это не полагалось, гулять с посторонними я не имела права, но нам обоим хотелось обойти этот запрет. Я напряжённо думала, как бы мне это устроить. Единственный способ оказаться за пределами приюта – это отпроситься на поле телесного здоровья с кем-то из воспитанниц. Перед вечерней сменой у нас оставалось полтора часа, обычно девочки старались поспать в это время, но Наставница Фламия легко отпустила бы Валиту погулять, а заодно и меня. Мы