Системный Творец III - Александр Сорокин

владеть своим новым телом. Потому что лишь сейчас, Макс, пройдя через настоящий ад и выжив, ты по-настоящему можешь считать себя Системщиком. Не просто обладателем набора умений, а тем, кто преодолел первое, по-настоящему суровое испытание Силы. Ты, можно сказать, родился заново. А теперь… — он хлопнул меня по плечу так, что я едва устоял, — пора осваивать новую жизнь. Начнем с малого. Перейди тот мост. И не смей упасть.

Глава 11

Всю следующую неделю моя жизнь была подчинена единственной цели: вернуть контроль над собственным телом. Оно, хоть и принадлежало мне, вело себя как дикий, непокорный зверь, с которым предстояло заново найти общий язык. Каждое утро, едва солнце касалось горизонта, я уже был в тренировочном лабиринте на заднем дворе особняка. Вальтер не давал мне ни секунды передышки. Его методы были безжалостны, но эффективны.

Дни пролетали в изматывающем ритме. С утра до вечера — изнурительные упражнения на координацию, баланс и контроль под неусыпным оком дяди. Он заставлял меня проходить качающиеся мостики с завязанными глазами, ползать по сыпучему песку, сохраняя идеальную осанку, и уворачиваться от качающихся груш, одновременно удерживая на лезвии топора тончайшую нить «Энергетического Покрытия». Перерывы были лишь на короткие приемы пищи и на занятия с Горстом и Эдварном, которых Вальтер столь же методично знакомил с тонкостями их Путей.

Однажды, в редкую минуту передышки, я спросил дядю, почему с нами не занимается Орн. Вальтер, обычно немногословный, на этот раз ответил развернуто.

— Творцам редко даруется какой-либо Путь, — сказал он, его бледные глаза наблюдали, как Эдварн пытается сконцентрировать энергию для усиления блока. — Их сила — в мастерстве, в постижении сути материалов, а не в прокачке плоти. Ты… уникален в этом плане. Тебе невероятно повезло, что Путь Закаленного Тела проявился еще до прохождения Инициации. Это говорит о… чем-то. Возможно, это особенность Первого Игрока, но я доподлинно этого не знаю. Большинство Творцов, вроде твоего старика, обретают свой дар лишь после прикосновения к статуе.

Его слова заставили меня задуматься: выходит, моя способность к Путям была связана с ролью Первого Игрока.

Несмотря на отсутствие в нашей тренерской компании, Орн ежедневно навещал меня. Он приносил не только еду, но и свежие городские новости, которые поражали воображение. Настроение в городе изменилось кардинально. Словно кто-то сорвал тяжелое, давящее одеяло страха и безысходности, впустив яркий, почти ослепительный свет надежды. Люди, еще недавно сломленные и готовые к гибели, теперь сбивались в шумные, воодушевленные группы, горя одним желанием — пройти Инициацию.

Видя эту стихийную, неконтролируемую энергию, Вальтер вышел на площадь и произнес короткую, холодную речь. Его усиленный голос резал воздух, заставляя замолкать даже самых рьяных энтузиастов.

— Возможность пройти Инициацию не гарантирует ее успешное завершение. — веско заявил он, его бесстрастный взгляд скользил по лицам собравшихся. — Статуя — это дверь. Но то, что ждет вас за ней, может оказаться вашей могилой. Не обольщайтесь.

Чтобы остудить пыл, следом выступили капитан Горст, Орн и Эдварн. Не сговариваясь, они рассказали суровую правду о своем опыте. Горст — о бесконечных пещерах и тварях, охотящихся из темноты. Эдварн — о хрупкости человеческой жизни перед лицом системного ада. Орн — о своем стыде и осознании, что без боевых навыков товарищей он бы неминуемо погиб в первые же минуты.

— Без должной подготовки ничего не выйдет. — подвел черту Горст. Его мощная фигура на площади, казалось, воплощала саму непоколебимую истину. — Сила не даруется просто так. Она куется с кровью и потом.

Их слова возымели эффект, но не тот, что мог бы охладить пыл. Напротив, они направили его в конструктивное русло. Энтузиазм горожан не угас, а трансформировался. Теперь почти все молодые и многие мужчины постарше самоорганизовались. Они настолько замучили капитана просьбами о тренировках, что он, в конце концов, махнул рукой и выделил им нескольких опытных бойцов из своего гарнизона. Каждый день на плацу у северной башни и на других пустырях разворачивались занятия по боевой подготовке для гражданских. Город гудел, как растревоженный улей, но гудел не от страха, а от кипящей в нем жизни и решимости.

Вскоре несколько сильнейших офицеров Горста, воодушевленные примером капитана, тоже вызвались добровольцами. Они прикоснулись к статуе и… исчезли. На момент моего разговора с Орном прошли уже сутки, а они все не возвращались. Эта новость висела в воздухе тревожным облаком, напоминая, что даже для подготовленных воинов Инициация — это игра со смертью.

Слушая Орна, я ощущал, как мир вокруг меня преображается. Старый порядок, где Система была либо уделом избранных смельчаков, либо карающей дланью Империи, рушился. Рождался новый мир, где сила становилась доступной, хоть и не переставала быть смертельно опасной. И где-то в глубине души я лелеял надежду: скоро люди обретут мощь, чтобы раз и навсегда покончить с угрозой Леса.

Наконец наступил вечер седьмого дня. Последние лучи солнца, словно прощальные объятия, цеплялись за вершины крыш, заливая город теплыми, умиротворяющими красками. Я стоял посреди лабиринта, чувствуя, как мое тело вновь отзывается на команды с прежней покорностью. Нельзя было сказать, что я полностью освоил все, чем теперь обладал — потенциал «Абсолютного Тела» казался бездонным. Но базовый контроль был восстановлен. Движения стали плавными, уверенными, лишенными той резкой, рваной энергии, что преследовала меня в первые дни.

Вальтер, наблюдавший за мной с края площадки, медленно кивнул.

— Достаточно. — произнес он. — Этого уровня хватит, чтобы вернуться к старому режиму тренировок. Жду тебя завтра после обеда в подвале. А сейчас… если хочешь, можешь вернуться к Орну.

Его последние слова прозвучали как-то необычно. Он смотрел на меня своим пронзительным, бледным взглядом, и мне почудилась в нем тень… нежелания отпускать? Словно холодный, безэмоциональный дядя за эту неделу успел привыкнуть к моему постоянному присутствию. Странное, щемящее чувство тепла шевельнулось в груди. Но я лишь кивнул, стараясь сохранить прежнюю сдержанность.

— Спасибо, дядя. За все. — прошептал я.

Он не ответил, лишь отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Я вышел из особняка, погружаясь в вечернюю прохладу. Знакомые запахи родных улиц окутывали меня, пока я неспешным шагом направлялся к дому Орна.

Дом встретил меня теплом очага и дразнящим ароматом тушеных овощей. Орн стоял у печи, помешивая что-то в котелке. Услышав скрип двери, он обернулся. Его морщинистое лицо озарила самая искренняя, радостная улыбка.

— Сынок! Наконец-то! — воскликнул он, отставляя ложку. Быстрыми шагами старик подошел ко мне и крепко обнял. Его костлявые, но сильные руки похлопали меня по спине. — А я уж думал, Вальтер тебя навсегда в своем каменном