Системный Творец III - Александр Сорокин

— Спасибо, капитан. Каэл. За все, что вы для меня сделали. — искренне произнес я. — Я никогда этого не забуду.

Горст коротко кивнул. Каэл не отреагировал вообще. Я развернулся и направился к выходу с плаца. На прощание я уловил страстный, сдавленный шепот Каэла, обращенный к отцу:

— … видишь? Ты же видишь! Он… а я… Я не могу больше так!

Я обернулся. Капитан Горст стоял, опустив голову, и задумчиво рассматривал деревянный меч в руке. Его обычно несгибаемая фигура казалась усталой, обремененной тяжестью принятия какого-то решения.

Вернувшись домой, я обнаружил, что Орн уже ушел в свою мастерскую — видимо, его творческий зуд не знал выходных. Я не стал его беспокоить, помылся ледяной водой из колодца, смывая пыль плаца, и переоделся в чистое. Чувствуя прилив необычной энергии после столь легкой, но показательной тренировки, я направился в особняк баронессы.

Подвал встретил меня привычной прохладой и запахом озона. Вальтер уже ждал. Он стоял посреди зала, застывший, словно изваяние, и неотрывно следил за моим спуском. Его взгляд, острый и всевидящий, сканировал каждое мое движение: походку, осанку, малейшие нюансы телесного языка.

Подойдя ближе, я услышал голос дяди:

— Ну, как прошла тренировка?'

Я кратко изложил утренние события: легкость на разминке, полное превосходство над Каэлом и победу над капитаном Горстом. Вальтер слушал, не перебивая, его лицо оставалось бесстрастным.

— Это было ожидаемо. — произнес он. — Но я хотел, чтобы ты сам увидел и прочувствовал свой рост. Теперь ты понимаешь: любой обычный человек, даже слабый Системщик первого-второго уровня, тебе не соперник. Ты перешел в другую весовую категорию.

В его словах не было ни похвалы, ни упрека — лишь сухая констатация.

— Однако, — голос Вальтера стал предостерегающим, — не возгордись. Истинная Сила даруется не только Путем. Уровень — лишь потенциал. Опыт, техника, воля — вот что определяет исход битвы.

Он сделал паузу, давая мне осознать сказанное.

— Я, к примеру, всего на одну ступень выше тебя. Пятый уровень против твоего четвертого. Но наша сила… находится на совершенно разных уровнях. Хочешь проверить?

В его глазах вновь вспыхнул тот самый холодный, изучающий огонек, который я уже видел во время наших первых спаррингов. Я понял: это не просто предложение, а очередной урок.

— Хочу. — без колебаний ответил я.

— Тогда атакуй.

Я не стал церемониться. Используя ту же тактику, что и против Горста, я ринулся вперед, пытаясь обрушить на него град быстрых, точных ударов. И… началось не сражение, а форменное, аккуратное избиение.

Вальтер не бил со всей силы, не стремился покалечить. Он даже не блокировал в полную мощь. Он… помечал. Его ладонь, пальцы, локоть касались меня с пугающей частотой. Горло, виски, сердце, солнечное сплетение, суставы — каждое прикосновение было легким, но недвусмысленным посланием: «здесь — смерть», «здесь — перелом», «здесь — нокаут».

Я метался по залу, отчаянно пытаясь достать его, но дядя был неуловим. Его тело двигалось с такой плавной, почти ленивой грацией, что мои атаки проходили в сантиметрах от него, не причиняя никакого вреда. Он не тратил лишней энергии, не делал чрезмерных движений, а просто оказывался там, где моей атаки не было, и наносил свой «укол» в единственно верное мгновение.

Через пару минут, запыхавшийся и покрытый испариной, я стоял на коленях, ощущая горечь поражения. Я чувствовал себя могучим быком, которого изводит тореадор, оставаясь при этом неуловимым.

— Вставай. — прозвучал над ухом голос Вальтера. — И пойми. Ты обладаешь молотом невероятной мощи. Но против истинного мастера, владеющего иглой, он бесполезен. Ты растрачиваешь силу впустую, я — экономлю. В этом и есть секрет моей победы. До истинной Силы тебе еще очень далеко, племянник.

Я уже собирался подняться, готовясь к новой, пусть и безнадежной, попытке, когда оглушительный грохот разорвал тишину подвала. Дверь, ведущая наверх, распахнулась с такой силой, что с треском ударилась о стену.

По лестнице, перескакивая через ступеньки, с грохотом свалился капитан Горст. На его лице застыла гримаса животного ужаса. Он, всегда сохранявший хладнокровие, сейчас казался безумным. Глаза его лихорадочно метались, пока не нашли имперца.

— Вальтер! — голос сорвался на крик. Капитан подбежал к моему дяде, вцепившись за рукав мантии. — Ты должен что-то сделать! Немедленно! Срочно!

Я вскочил на ноги, забыв о боли и унижении. Никогда прежде я не видел Горста таким. Даже в самые отчаянные часы осады он оставался воплощением спокойствия.

Вальтер не дрогнул, лишь его бледные глаза сузились.

— Успокойся, капитан. Что произошло?

Горст, задыхаясь, выпалил, словно выплевывая отраву:

— Каэл… Проклятый мальчишка! Он… коснулся статуи! Решил пройти Инициацию! В одиночку!

Глава 12

Воздух в подвале, еще секунду назад наполненный звоном стали и запахом озона, вдруг застыл, сгустившись вокруг отчаянного крика Горста. Его некогда незыблемая, могучая фигура теперь казалась надломленной. Он стоял, сжимая и разжимая кулаки, его широкие плечи предательски вздрагивали.

— Он один, Вальтер! Совсем один! — голос капитана сорвался на низкую, животную тональность, полную первобытного ужаса. — Ты же сам говорил, что групповое прохождение дает больше шансов! А он… один!

Дядя не пытался его перебить или успокоить. Он стоял неподвижно, его аскетичное лицо оставалось бесстрастным, но в глазах я читал холодное, безжалостное понимание.

— Я знаю. — тихо произнес имперец. Его усиленный голос прозвучал непривычно приглушенно. — Но Каэл принял решение. Мы бессильны перед Инициацией. Никто не может на нее повлиять.

— Я знаю! — Горст провел ладонью по лицу, словно смахивая несуществующую грязь. Дрожь в его руках была заметна невооруженным глазом. — Черт возьми, я все понимаю! Но он мой сын…

Он пытался взять себя в руки. Я видел, как его челюсти смыкались, как он выпрямлял спину, пытаясь вернуть себе облик несгибаемого капитана. Но трещина была слишком глубока. Горечь и страх сочились из него, как дым из-под завалов.

Я стоял в стороне, чувствуя себя чужим на этом празднике чужой беды. Мои собственные мышцы все еще горели от спарринга с Вальтером, а в ушах стоял оглушительный грохот распахнутой двери. Слова капитана вонзались в сознание, как раскаленные иглы. Каэл. Упрямый, гордый, одержимый желанием доказать всем и вся, что он не хуже меня. Он пошел один. В тот ад, из которого я чудом выбрался, имея за спиной не только «Путь Закаленного Тела», но и «Живое ремесло», артефакты, и Систему, открывшую мне свои тайны. У него не было ничего из этого. Лишь юношеский максимализм, отточенные годами