Осколки протокола. Суррогат реальности - Юрий Александрович Уленгов

Двигатели гудели ровно, монотонно. Вибрация передавалась через сиденье, через пол, через все тело. Убаюкивающая, усыпляющая. Даже жаль, что мне сейчас не до сна…

Напротив, прямо передо мной, сидел Рокот. Шлем снял, держит на коленях, лицо серьезное, задумчивое, с мелкими морщинами у глаз и рта — следы усталости и хронического стресса. Рокот смотрел на меня не отрываясь — изучал, оценивал, и будто пытался понять что за человек сидит перед ним. Друг? Враг? Или все сложнее?

Слева от него расположился здоровяк с лицом бульдога и киберпротезами вместо рук. Маленькие глаза, тяжелая челюсть, шея как у быка. Тяжелый пулемет стоял между его коленей, стволом вниз, руки лежали на коробе. Этот смотрел на меня с плохо скрываемой враждебностью. Ну, в целом, им меня любить не за что, пару их товарищей я оставил остывать на песке после бойни с мутантами, так что мои акции на здешней бирже вряд ли котируются высоко.

Справа от Рокота сидела единственная женщина в коллективе. Изящная броня, серебряная маска, полностью скрывающая лицо, пара синих огней там, где должны быть глаза. Судя по винтовке в креплениях рядом — снайпер. А вот в руках она держала «замерзайку» — ручную криогенную установку, или, как ее чаще называли, криопушку. Женщина замерла в неподвижности, как статуя, ствол пушки опирается на плечо, руки сложены на коленях… Но я видел напряжение в плечах, готовность в любой момент сорваться с места.

Остальных бойцов я не видел, только слышал изредка — шорох ткани, скрип экипировки, тихий обмен репликами.

Я откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. Устал. Очень устал. За последние — сколько там прошло? — сутки? двое? — произошло слишком много событий. Я свалил от ГенТек в башне, чтобы попасть к Плесецкому. Вырвался из бункера Плесецкого — чтобы попасть обратно в лапы ГенТек. Идеально. Может это вообще какой-то бесконечный цикл? Может я обречен вечно бегать между этими двумя полюсами, никогда не вырвавшись по-настоящему?

Ладно. Хватит ныть. Сейчас главное — выжить. Попытаться найти лазейку, возможность сбежать. Или хотя бы узнать правду — что со мной сделали, кто я на самом деле и почему я так нужен ГенТеку. Частично ответы у меня были, но хотелось бы получить полную картину происходящего. Желательно — не за пару минут до смерти.

Открыл глаза. Рокот все так же смотрел на меня.

— Рад видеть тебя живым, брат, — сказал он наконец. Голос звучал тихо, но искренне, без иронии и фальши.

Я вскинул брови и усмехнулся.

— Серьезно? — я покачал головой. — Так рад, что везешь меня на смерть в собачьем ошейнике?

Рокот поморщился, отвел взгляд. Неловко ему, вы посмотрите-ка! Хорошо…

— Слушай, Антон… — начал он, подбирая слова. — Я не знаю что ты натворил. Какие приказы нарушил, с кем связался… Но думаю, что все можно решить. В конце концов, Кудасов не зверь и не псих. Он разумный человек, опытный управленец. Мы прилетим, поговорим спокойно, разберемся в ситуации…

Я рассмеялся. Коротко, зло, без юмора.

— Ты сейчас серьезно? — Я снова покачал головой. — Ты рассчитываешь что человек, который сотворил все это дерьмо вокруг — в своем уме? Что у него хватит здравого смысла?

— Произошла чудовищная трагедия, — Рокот нахмурился, голос стал жестче. — Ты же знаешь. Эдем вышел из-под контроля. Системы рухнули одна за другой. Миллионы погибли в первые же дни — от голода, от жажды, от паники и хаоса. Мы все потеряли близких, друзей, товарищей… — он замолчал на секунду, будто вспоминая что-то. — Но Кудасов делает все возможное чтобы вернуть контроль над ситуацией. Восстановить цивилизацию. Спасти то что осталось от человечества. Это трудно, это жестоко иногда, но это необходимо.

Красиво говорит. Я почти поверил бы, если б не видел некоторые вещи своими глазами.

— Да? — я наклонился вперед, насколько позволяли ремни. — А мясные станции и уничтожение выживших — это тоже Эдем? Или это тоже необходимые меры?

Рокот не моргнул. Ответил твердо, без колебаний:

— Нейросеть окончательно спятила. Мясные станции — дело рук Эдема. Он захватывает людей, перерабатывает на биомассу для своих экспериментов. Мы сами зачищали одну такую станцию, — он замолчал, лицо потемнело от воспоминаний. — Месяца три назад. Кошмар. Чистый кошмар. Мы вытащили оттуда человек тридцать. Остальных не успели. Поэтому Кудасов и борется — чтобы остановить это безумие. Уничтожить Эдем раз и навсегда.

Хорошая легенда. Складная. Почти правдоподобная. Интересно, он сам в нее верит или просто повторяет что ему сказали?

Я хмыкнул.

— Я тоже зачищал одну мясную станцию, — сказал я спокойно. — Интересный у нас с тобой опыт получается. Похожий. Вот только выводы разные.

Пауза. Рокот нахмурился, посмотрел на меня непонимающим взглядом. Ладно. Покажем ему.

— Симба, — позвал я мысленно. — Ты можешь каким-нибудь образом показать Рокоту картинку с мясной станции? У тебя же остались записи?

— Сканирую доступные устройства в радиусе действия, шеф, — отозвался ассистент. Пауза. — Обнаружен планшет. Стандартный корпоративный протокол. Могу подключиться, используя инженерные коды «ГенТек».

— Делай.

— Выполняю… Подключение… Обход защиты… Готово. Доступ к устройству получен.

— Отправь ему видео. Нарезку. Самое жесткое, самое однозначное. Чтобы не было вопросов.

— Понял, шеф. Отправляю.

Я откинулся назад, сложил руки на груди. Ну, посмотрим на его реакцию…

В этот момент из кабины донесся голос пилота — напряженный и несколько нервный:

— Командир, вынужден сменить курс. Впереди зона повышенной активности враждебных механоидов. Сканеры показывают плотность три-четыре единицы на квадратный километр. Слишком опасно. Обойду с севера, задержка минут десять-пятнадцать.

Рокот махнул рукой не оборачиваясь:

— Давай. Главное без сюрпризов.

Планшет на поясе Рокота пискнул оповещением о входящем сообщении. Он нахмурился, достал устройство, и брови бойца удивленно поползли вверх.

— Что за… — пробормотал он и ткнул пальцем в экран. — Откуда это?

На экране развернулось видео.

Я видел его тоже — Симба дублировал картинку мне в интерфейс, в угол зрения. Нарезка. Быстрая, жесткая, без комментариев и музыки. Только звук — крики, выстрелы, лай команд.

Мясная станция изнутри. Огромный зал с рядами клеток. В каждой по несколько человек. Грязные, истощенные, в лохмотьях. Лица пустые, глаза потухшие. Кто-то сидит, уткнувшись лицом в колени. Кто-то стоит у решетки, держась за прутья. Общее ощущение — обреченность.

Крупный план — бойцы ГенТек в полной боевой экипировке, с логотипами корпорации на плечах и шлемах. Они ведут огонь. Короткие очереди, профессионально, без суеты. Прикрывают отступление ученых в белых халатах.

Еще кадр — ученые в белых халатах крупно, с логотипами ГенТек на груди и спине. Они бегут, разбегаются в панике, бросают планшеты и