Осколки протокола. Суррогат реальности - Юрий Александрович Уленгов

— и потащил. Шаг за шагом, метр за метром, сквозь песчаный ад и огонь противника. Сам раненый, с простреленным боком, но тащил. Потому что у них в подразделении своих не бросали. Никогда.

Дотащил. Спас.

Потом церемония награждения — ордена, рукопожатия генерала, строгие лица сослуживцев. Антей получил свой орден первым, Рокот вторым.

Они не были друзьями — не дружили семьями, не ездили друг к другу на выходных, Рокот даже не знал, есть ли у Антона вообще семья, — но при этом их объединяло, возможно, даже нечто большее. Боевое братство — не пустые слова. Не раз вытаскивали друг друга из полной задницы, не раз страховали на задачах, не раз выгораживали друг друга перед начальством… Антея выгораживать приходилось чаще: резкий на язык, он всегда говорил то, что думал, из-за чего нажил немало недоброжелателей и не раз навлекал на себя недовольство командования. Нет, боевые командиры никогда не имели вопросов к теперь уже майору Зорину, а вот штабные шишки, паркетные лампасы… Собственно, после одного из таких случаев Антея и поперли из спецназа.

Впрочем, он совсем не растерялся, как после выяснилось.

Когда списали самого Рокота, признав негодным по ранению, именно Антей привел его в ГенТек. Появился из ниоткуда, плюхнулся на высокий табурет у стойки, за которой Рокот мрачно напивался, тщетно пытаясь понять, кем видит себя в гражданской жизни, опрокинул бокал пива и просто сказал, что для Рокота есть хорошая работа. Как будто не расставались.

Рокот предложение принял.

Работой оказалась служба в отделе специальных операций корпорации «ГенТек», где Антей к тому моменту уже успел дослужиться до личного телохранителя одного из основателей. Выбил там место и другу. Корпорация ценила свои кадры и была готова инвестировать в них. Несколько операций, пара аугментаций — и Рокот не просто забыл о ранении, лишившего его места на службе, он стал здоровее, чем был до этого. А еще быстрее, сильнее и опаснее. Рокот был в долгу перед Антеем. В большом долгу. Но отдать его не мог.

По службе они почти не пересекались. Антей занимался какими-то закрытыми задачами: личная охрана Плесецкого, какие-то дела, доступ к которым был только по специальному допуску… Рокот же впахивал, как и раньше: полевые операции, стандартные задачи корпорации, зачистки, конвои, охрана объектов… Виделись редко, мимоходом в коридорах главного здания. Кивали друг другу, иногда перебрасывались парой слов. Все. Пару раз приходилось-таки работать вместе, причем Антей в таких случаях руководил операциями, но после… Все собирались пересечься, засесть в каком-нибудь баре, как в старые-добрые, пообщаться, но времени так и не находилось. Корпорация была щедра к своим сотрудникам, но и требовала от них многое. Свободного времени почти не оставалось, а если и выпадали свободные дни, графики у них с Антеем никак не пересекались. Все откладывали: потом да потом.

А перед самой катастрофой случилась какая-то мутная история. Рокот до сих пор не знал деталей — все засекретили, замяли, никто ничего не говорил. Только ходили слухи что Антей вляпался во что-то серьезное, а потом исчез. Просто растворился, будто никогда и не было. Ходили слухи, что он был каким-то образом причастен к нападению на дата-центр корпорации, но они так и оставались слухами без подтверждения.

Рокот пытался узнать что случилось — спрашивал, лез куда не следует, пытался докопаться до правды. Нарвался на жесткую выволочку и угрозу вылететь из корпорации вместе со всеми льготами. А учитывая, что при увольнении он обязался выплатить стоимость всего того железа, что в него запихнули… Расплачивался бы он до конца жизни. если бы было чем. Так что Рокот заткнулся. Решил что потом разберется, когда пыль уляжется.

А потом случилась катастрофа. Эдем вырвался на свободу, системы посыпались одна за другой, и мир рухнул в хаос за считанные дни. Было не до расследований — выжить бы.

Рокот тогда решил, что Антея больше нет. Наверняка погиб в первые дни апокалипсиса, как миллионы других. Смирился с этой мыслью, свыкся.

И вот пожалуйста. Особое задание. Охота на отбившегося от рук синтета. Все силы — на поимку. Бой с Лешим, потеря двух бойцов, вылет в башню ГенТек…

И встреча со старым другом.

Который, по всей видимости, теперь враг. Хотя Рокот до сих пор не понимал — за что? Что он натворил? Почему на него объявили охоту? Чем он так важен корпорации?

Непонятно. А расспрашивать Кудасова — себе дороже.

Гибель друга прямо у него на глазах неслабо подкосила Рокота, и последние сутки и без того не самый общительный командир группы совсем замкнулся в себе. Подчиненные, глядя на его состояние, командира не трогали, даже пару новичков, прибывших на замену Костоправу и Резаку, сами ввели в курс дела. Ну и сами не спрашивали, не дергали, хоть и было видно, как их разбирает любопытство.

И правильно делали.

Рокот собрал винтовку обратно, щелкнул затвором, проверяя работу механизма… Все четко, без нареканий. Он положил оружие на стол, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.

Вот только стоило ему так сделать, как на запястье завибрировал коммуникатор. Входящий вызов. Рокот вздохнул, бросил взгляд на дисплей и подобрался.

Кудасов.

Понятно. И вечный бой, покой нам только снится…

Дотянувшись до планшета, Рокот ткнул в пиктограмму вызова. На экране тут же возникло знакомое лицо — холодное, властное, с тяжелым взглядом из-под нависших бровей. Кудасов никогда не тратил время на любезности и пустую болтовню, вот и сейчас перешел сразу к делу.

— Рокот, — сухо, без приветствий. — Собирайте группу и выдвигайтесь Координаты вам сейчас скинут. Нам удалось обнаружить синтета.

Рокот замер, не веря услышанному. Секунду молчал, переваривая информацию.

— Простите… — он замялся. — В смысле — «синтета»? Я же сам видел, как он себя подорвал. Мы вам тело привезли. Как «обнаружить»?

Кудасов усмехнулся. Криво, невесело, без тени юмора.

— Ты думаешь, эта тварь в первый раз дохнет? — пауза, тяжелая, многозначительная. — Он возвращается, Рокот. Всегда возвращается. Сколько раз его уже хоронили — я со счету сбиться успел.

Рокот молчал, пытаясь осмыслить. Возвращается? Всегда? Что это, блин, значит?

— В этот раз мы, кажется, поняли откуда он придет, — продолжил Кудасов, не дожидаясь вопросов. — Окулюсы засекли активность на одном из объектов на северо-западе. Элитный поселок у озера, бывшая дача одного из наших сотрудников. Координаты уже у вас.

Планшет пискнул — данные получены. Карта развернулась на экране, метка замигала красным.

— Напоминаю: брать его нужно живым, — добавил Кудасов жестко. — Невредимым — не обязательно. Но постарайтесь сделать так, чтобы голова не пострадала. В остальном —