Князь Барбашин 3 - Дмитрий Михайлович Родин

то что могущественную, а хоть какую-нибудь единую страну. Так пусть крестьяне хотя бы содержат своих защитников! Так и была придумана поместная система и дворянство, при которой дворяне служат государю, а крестьяне — дворянам. Заодно такая пирамида позволяла сконцентрировать все ресурсы в одной точке, то есть на её вершине.

Это и вправду позволило государству довольно резко увеличить количество исполчаемых полков, что стало неприятным сюрпризом для соседей. Однако уже в правление нынешнего государя знать в полной мере осознала, что дворяне были созданы не столько для войны, сколь в пику ей. Теперь государь имел силу, с помощью которой он мог расправиться с любым аристократом, не смотря на все его богатства и дружину. При этом малые поместья дворян не позволяли им стать полностью самодостаточными, и потому они во многом зависели от воли царя. И были покорны ей. По крайней мере, на первых порах.

Ничего не напоминает? Вот именно, русские правители в борьбе с собственной знатью пошли по пути Польши, где короли в противовес магнатам тоже оперлись на мелкопоместную шляхту. Но в отличие от своих польских собратьев, русские государи за основу взяли не дружинников, владевших собственной землёй как вотчиной, а турецких тимариотов, с их условным держанием. И потому долгое время могли куда лучше сдерживать своих дворян от осознания собственной силы и выставления требований, как это сделала польская шляхта ещё в пятнадцатом столетии.

Вот только Андрей-то знал, что закрепощение крестьян даст дворянам время окрепнуть, а Смута подорвёт единство знати и позволит поместным потребовать от царя и Думы приравнять их в привилегиях к аристократии. И Романовы пойдут на это, после чего знатные люди из Рюриковичей, Гедиминовичей, Чингизидов и старых боярских фамилий и станут со вчерашней боевой дворней одним сословием. Не сразу, конечно, но грань между ними довольно быстро истончится и исчезнет, и уже при матушке Екатерине указ о вольности дворянской будет касаться всех: и титулованных, и не титулованных. И потомки тех, кого когда-то знатные люди не считали за ровню, будут сами с презрением смотреть на "крестьянина" или "сына поповского", что смогут вырваться своим умом и старанием из низов в верха. Но сейчас на дворе стояла первая половина шестнадцатого века, и знать была ещё достаточно сильна. Аристократия словно чувствовала надвигающуюся угрозу и была решительно против усиления дворни, пусть и служивой.

Потому и Андрей, только после попадания разобравшийся во всех этих реалиях, понимал, что противовес желаниям помещиков искать нужно как раз среди старых фамилий. Да, те же Захарьины по какой-то причине сейчас поддержали дворян, но вряд ли они готовы поддерживать их до конца. Скорей всего, как только мавр сделает своё дело, его вежливо (ну или пинком под зад) попросят удалиться. Потому князь кулуарно пообщался на тему возможных урочных лет со всеми думцами из клана Шуйских и смог убедить Немого, как самого авторитетного боярина, выступить против "безумства Захарьиных". Сам же он начал спор так сказать для затравки и как только в дело вмешалась тяжелая артиллерия, скромно присел на лавку, наслаждаясь процессом.

Да, князь Шуйский не любил много говорить. Но если начинал, то делал это очень красочно, умело цитируя Священное писание и старых книжников. В его лице явно умер великолепный оратор, но всё же чувствовалось, что князю слегка не хватает уроков риторики. Однако все эти учёные греки были где-то там, а здесь ему оппонировали такие же бояре-самоучки, на фоне которых Шуйский выглядел весьма эффектно.

Разумеется, просто так сдаваться Захарьины не собирались и выдвинули вперёд собственного тяжеловеса — Ивана Фёдоровича Бельского. Этот говорил хоть и менее красочно, но заражал слушателей своей харизмой.

Градус в палате постепенно нарастал, однако государь сидел спокойно, не пытаясь охладить спорящих грозным окриком. Казалось, ему по сердцу подобная брань. Даже митрополит и тот уже вмешался в спор. А Василий Иванович сидел себе и сидел, внимательно слушая выступающих. И только когда, казалось, думцы уже готовы были пойти в рукопашную стенка на стенку, царь шандарахнул посохом о ступени возвышения собственного трона и велел всем охладиться. Бояре и окольничие покинули палату, разбившись на кучки, вырабатывая стратегию на второй тур. И он не замедлил сказаться. Сытно пообедавшие, и хорошо отдохнувшие в послеобеденный сон, думцы с новыми силами ринулись доказывать свою правоту. Но обеденные кулуарные переговоры не прошли бесследно, и сторонники крепости по итогу оказались в меньшинстве. Так что урочных лет постановили не вводить, но и дворянам тоже смогли потрафить. Решено было дать им льготу в несколько лет, в ходе которых службу людно, конно и оружно будут требовать только с самого держателя поместья.

Правда, тем самым думцы не столько заботились о помещике, сколько закрывали вопрос "кадрового дефицита", внезапно образовавшегося на русских просторах. Территории, отнятые у Литвы, Ливонии и юга, а также изъятые из церковного держания организовали для правительства просто огромнейший земельный фонд. И даже то, что треть из него благодаря усилиям попаданца и сформированной им партии протокапиталистов была отдана под черносошенное владение, не помешала тому, чтобы не только все сыновья дворян, но даже почти все имеющиеся послужильцы были повёрстаны и испомещены на новых землях. Отчего и возник страшнейший дефицит тех, кого можно было выставить на смотрах. Льгота же давала помещикам время, чтобы безболезненно пережить этот период, пока не подрастёт молодое поколение.

Кроме того, чтобы привлечь дворян к ежегодной службе, Дума распорядилось "обелить" (освободить от податей) часть собственной запашки служилых людей. Ведь это поначалу основная масса поместных не имела её, а, следовательно, и не платила податей со своих усадебных хозяйств. Кроме того, в процветающем поместье первой четверти века помещик мог заставить крестьян оплатить "свой" налог за себя. Однако, чем больше проходило времени, тем меньше становились поместья, а барская запашка разрасталась, составляя уже от одной трети до половины всей жилой пашни. И такие платежи стали непосильны для крестьян, которые предпочитали не горбатиться на скупого поместного, а отъехать на новые земли или в большую вотчину. Так что "заморозка налоговых выплат" позволила бы помещикам разгрести свои финансовые ямы и слегка поднакопить жирок. Правда, реформа налоговой системы преследовала совсем другую, четко уловимую цель. Власти предоставили налоговые льготы в первую очередь и исключительно тем дворянам, которые несли государеву службу. Так-то в мирные годы помещик выезжал на охрану границ раз в два года. Вот в тот год, что его исполчали он бы и освобождался от налога на собственную пашню. То есть, не хочешь платить — добро пожаловать на береговую службу.