Князь Барбашин 3 - Дмитрий Михайлович Родин

Понятно, что решения эти были скорее половинчатые, но иного пока придумать не могли. Ну не увеличивать же и вправду размер поместья. Земли-то, конечно, нынче хватает, но вот желание у властных мужей было как раз обратное. В общем, что делать с поместной армией, ещё предстояло думать и думать. Хотя у Андрея по этому поводу свои соображения давно уже имелись, но не думцам же озвучивать о вреде и бесполезности поместного войска, и взамен настаивать на появлении регулярных полков. Тут надо для начала государя уговорить, да, как будут говорить в будущем, пилотный проект запустить, на котором все тонкости и отработать. В том же Ливонском наместничестве, к примеру. К тому же, комплектовать новую армию можно ведь тоже по-разному: можно свободными людьми по найму (на что пошли Алексей Михайлович и сын его Фёдор, создав полки нового строя), а можно и подневольными, зато куда более дешёвыми в содержании, рекрутами (ну, тут, понятно, вновь отличился светоч русской истории). Вот только Русь, не смотря на все старания, всё же ещё не могла позволить себе сверхогромные траты на армию. И потому свои соображения Андрей пока держал при себе. До нужного момента.

* * *

Смоленск строился. И не просто строился-расширялся, а ещё и укреплялся. Как и в иной реальности, его собирались превратить в главный страж Москвы от западных находников. Конечно, Фёдор Конь ещё не родился, но масштабность стройки от этого ничуть не пострадала. А вот осадоустойчивость города-крепости явно повысилась даже в сравнении с иной историей. Ведь теперь городская стена была спроектирована не только с условиями местности, но и с самыми последними достижениями осадного искусства. Трасса-италиен, звезда Вобана и прочие находки, привнесённые как с запада, так и из головы князя-попаданца, из школ которого и вышли нынешние главные зодчие каменных дел. Конечно, и до него на Руси умельцы были. И свои, и приглашённые из-за рубежа. Тот же кремль московский чай не от волшебства поднялся. Но всё же исконно русские творцы в основном палаты, храмы да церкви строили (что тоже дело важное и нужное). Но Андрею этого было мало, и он ещё в первые годы своего попаданства задумался о нормальной школе каменного зодчества. Теперь те, кто пришёл в неё первыми строили замки Овлы и форты Балтийска, укрепляли его Княжгородок и, конечно же, проектировали крепость града Смоленска. Причём со Смоленском им было куда сложнее, чем в других местах, ведь тут крепость нужно было вписать в уже давно существующий город, а не возводить всё с чистого листа. Потому проект и рождался с большим трудом. Ведь некоторые бастионы можно было хорошо вписать в местность, но мешала густая застройка. В конце концов Андрей плюнул на всё и велел разработать два проекта: один как лучше, а второй как возможно. И да, делалось всё это вовсе не на попаданческом энтузиазме (хотя и на нём тоже), а на государевом заказе. Просто Андрей, собрав вокруг себя того же Шигону, Головина и некоторых княжат из литвинов, сумел донести своё видение до Василия Ивановича, честно предупредив при этом и о дороговизне проекта. Конечно скуповатый государь был не рад новым тратам (ему и Черты было за глаза!), но и важность Смоленска он тоже понимал хорошо. Так что совместными усилиями его удалось склонить на свою сторону, после чего в Москве возник ещё один приказ. Приказ Каменных дел. Чью структуру и обязанности описал Андрей, основываясь не только на собственном видении, но и на советах знающих людей.

Как и в иной истории приказ ведал казённым каменным строительством, производством и заготовкой стройматериалов, а также набором рабочей силы для строительных работ. В его ведении находились все казённые кирпичные заводы, каменоломни и мастерские по обжигу извести, но и частные предприятия могли заключать с ним договора подряда, что было особенно важно, если в округе уже действовали подобные предприятия и смысла создавать казённые не было. Ну и, разумеется, под его патронаж отходила московская школа для начальной подготовки зодчих. Причём сам того не ведая, Андрей умудрился тут практически скопировать структуру Московской школы 18 века. Так, учениками в неё набирали детей всех сословий, кроме холопов, конечно, в возрасте от 9 до 15 лет. Предметами обучения были: чтение и письмо, закон Божий, пение, география, история, рисование, основы зодчества, геометрия и тригонометрия. В последнем случае Андрей, как всегда, оказался впереди реальности, ведь сам термин "тригонометрия", как известно специалистам, впервые был употреблён лишь в 1595 году в книге немецкого математика Бартоломеуса Питискуса. Чего Андрей, разумеется, не помнил, но саму тригонометрию он изучал и потому придумывать новое название просто отказался. Ему и флота хватило, где от привычных ему слов и названий уже мало что и осталось. Так что пусть хоть здесь всё останется как было и это будет очередной "подарок" Руси миру. Вслед за теорией Коперника и камертоном. Да-да, он всё же сотворил этот довольно нужный в музыке прибор и теперь "русский камертон" постепенно входил в обиход придворных оркестров Европы и отныне связывался не с именем Джона Шора, до рождения которого оставалось ещё пара столетий, а с именем одного русского князя.

В общем, школа зодчих, подчинённая приказу, готовила будущих архитекторов, причём ученики старших классов в ходе практических занятий участвовали в реальном строительстве, помогая в производстве обмеров и составлении планы домов, а также работали на казённых кирпичных заводах, постигая секреты и возможности производства. По окончании же школы они могли поступить в Университет, чтобы выйти оттуда уже полноправным зодчим, а могли и просто пойти работать помощниками и начальниками участков. Самостоятельно же что-то строить таким зодчим дозволялось лишь после сдачи особого экзамена, так как рухнувшие храмы и палаты никому на Руси были не нужны. История с обрушением Успенского собора ещё была относительно свежа, ведь старики, что видели это своими глазами были ещё живы.

Ну и разумеется, во главе нового Приказа встал Андреев родич. Ну а что? Кумовство тут процветало и иного никто бы не понял. Тем более, что Михаил и не собирался умирать, давно пережив себя в иной истории. И не только пережив, но и настрогав кучу малышни, чего в ином мире с ним не случилось. Чин он, в отличие от младших братьев, носил небольшой, но, как и в иной истории приказом руководить положили стольнику в подчинении которого было аж пятеро дьяков и десять подьячих. Штат приказа был изначально