Князь поневоле. Потомок Ермака - Илья Городчиков

проверкам опричников в Томске? Только не говорите мне, что вы были исключительно сторонним наблюдателем и сидели сложа руки. Я достаточно прожил на этом свете и имею слишком много полезных связей, чтобы понять, что отошедшие во владение семье Ермаковых земли к северу по течению Оби произошли исключительно по доброте нашего губернатора. Знаете ли, передавать государственные земли в руки семейств очень опасно. Если в Москве прознают об этом, то под суд могут попасть сразу несколько голов, а меч правосудия Фемиды остр.

— Скажем так, я вовремя сумел сориентироваться в обстоятельствах, а губернатор оказался достаточно разумным для того, чтобы не вступать в ненужный ему конфликт. Всё же он сумел удержаться на губернаторском посту, а глупый человек так долго сидеть на таком заманчивом месте не сможет.

— Этого стоило ожидать. — Дипломат улыбнулся, и эта эмоция была проявлением уважения. — Похоже, что ваш далёкий предок был умел в использовании острого клинка, а вы используете острый ум. Могу похвалить вас за удачный политический манёвр.

— И вновь похвала. Ценю, граф, ценю, но чем же грозит мне меч великой богини правосудия?

— Не делайте себя глупым в моих глазах. Можете считать, что это не столько угроза, сколько предупреждение, но и это предупреждение можно позабыть, если мы сегодня сможем договориться.

Старый пёс определённо ощущал силу в своих старческих руках. Сейчас он не бросал мне открытого вызова, но точно понимал, что имеет на меня некоторый рычаг давления. Сейчас у него наверняка не было доказательств как таковых, но дипломат отлично понимал политическую ситуацию в государстве. Этот старый аппаратчик был одним из немногих дворян, которые имели возможность войти в императорский двор без приглашения. Ливен был тем человеком, который фактически добавил ещё одну корону под руку государя России, а потому хватило бы короткого письма, подписанного старческой рукой дипломата, чтобы моё имение наводнило множество агентов охранки, а мою голову принялись бы пытать самые умелые палачи опричнины.

— Что же вы предлагаете?

— Люблю деловых людей. — Граф улыбнулся, понимая, что я не собираюсь воевать с его родом. — Мой разговор хочет коснуться нефти. Да-да, даже не пытайтесь меня обмануть. Вы уже успели показать себя как человек с крепкой деловой хваткой, а потому не просто так вы запросили именно земли рядом с селом Каргасок. — Мужчина беззлобно погрозил мне указательным пальцем, словно он был моим преподавателем в университете, а не дворянином, находящимся на ступень ниже моего положения на иерархической лестнице. — Я успел навести справки насчёт этого захудалого села. Особенно ничего хорошего там найти у меня не получилось — самая обычная деревня, которых хватает по нашей великой стране. Я бы не понял вашего шага, если бы не один слушок, появившийся ещё до моего отправления в Персию. Поговаривают, что там из земли тонкими струйками течёт иссиня-чёрная жидкость, которую мы с вами знаем как «нефть».

— Вы предлагаете мне сотрудничество?

— Именно. — Кивнул дипломат. — Вы прекрасно осведомлены о том, что я вложил очень большие средства для добычи нефти в Персии. Мои вложения окупились, благо земли те изобилуют этой прекрасной жидкостью. Я вложил действительно большие средства, но не в собственную Родину, служению которой мне пришлось отдать всё своё время. — Мужчина улыбнулся собственным внутренним размышлениям. — Не знаю, сколько Господь позволит мне прожить на этом свете, но я не собираюсь останавливаться. Я готов вложить деньги в ваши земли, превратить захудалую деревушку в настоящую нефтяную жемчужину Томской губернии.

— Цена? — спокойно спросил я, удерживая пальцы от того, чтобы они не начали нервно перестукивать по моему бедру.

— Она столь проста, что говорить о ней не хочется.

Граф вытянул из нагрудного кармана кисет с табаком, из другого достал инкрустированную сапфирами серебряную зажигалку. Из очередного кармана появилась трубка из слоновой кости. Свою трубку он набивал степенно, медленно, позволяя себе длинную паузу в разговоре. Дипломат доминировал, несмотря на пожилой возраст и физический недуг. Сомневаюсь, что он читал меня как открытую книгу, но определённо находился на пару шагов впереди. Он готов был рассчитать начавшуюся шахматную политическую партию и мог требовать с меня платы. Я же отлично осознавал, что деньги ему сейчас не столь нужны. Этот обрусевший немецкий род был значительно богаче Ермаковых. Пусть мир ещё не требовал таких титанических объёмов «чёрного золота», но даже так Ливены содержали в своей казне сотни тысяч, если не миллионов рублей. Сумма воистину громадная, а потому мои два завода не были настолько важной целью для заключения союза.

— Знаете, князь. — Мужчина глубоко затянулся, втягивая в ослабшие лёгкие плотное облако мощного сизого дыма. — Меня считают человеком умелым. Я успел поработать при трёх императорах, но всё время я учился. Персия показала мне, что даже самое доброе имя не является гарантом слова. Вы не можете представить, сколько мелкой и крупной аристократии закидывало меня десятками и даже сотнями писем, обещая дружбу России и всяческие уступки. Мне предлагали самую крепкую дружбу, о которой люди не могли бы и мечтать. Вот только на каждое письмо отвечали выстрелами гарнизона Тегерана. Своими руками я зарубил с десяток персов, которые рискнули обнажить клыки и показать свой характер государю России. В том жарком краю мне стало ясно, что клятва не имеет ничего общего с честью. Даже документ, подкреплённый старыми подписями и печатями, может быть разорван. — Граф выдохнул, выпуская сизый дым. — Есть единственная сила, которая сильно мешает нарушать данные обещания. Это даже не государева кара, не божественная мощь, нависающая над нашими головами. Эта сила — семья. Кровные узы, клятва перед Господом-богом. Лишь породнившись, мы станем теми, кто действительно готов встать друг за друга горой.

— И кто же будет жениться? — спросил я, заранее понимая, какой же будет ответ.

— Я мог бы предложить тебе выдать одну из своих сестёр за моего сына, но такой вариант мне не сильно нравится. Вы сами, князь, должны понимать, что ранг обоих супругов должен быть близок или равнозначен, а ваше княжеское звание отлично подходит для моей принцессы. — Мужчина улыбнулся, потёр пальцами свои шикарные седовласые усы. — Значит, я предлагаю тебе жениться на моей дочери. Ты её видел — красотой девочку Господь не обидел, а я тебя приданым также не обижу. Понимаю, что на такое предложение не соглашаются с наскоку, так что даю тебе седмицу на размышление, а потому жду тебя с ответом.