Крылья за спиной - Саманта Миллс

пыльного облака виднелись неподвижно лежащие на земле размытые фигуры, и среди них техники, так и не снявшие переломанных ходулей, и конторские девушки – осевшие кучки, накрытые протестными плакатами.

Зене случалось видеть землетрясения. Она работала в бригадах по уборке после пожаров и заделывала окна от бурь – но это было страшнее, это было ужасающе, это не шло ни в какое сравнение ни с чем виденным ею прежде.

Она пробивалась сквозь встречный поток тел, натыкаясь на чужие локти, спотыкаясь о брошенные транспаранты. От криков боли заходилось сердце – но островки молчания были еще хуже. Может, все-таки не арена, думала она. (Разумеется, это была арена.)

Вход на общественные скамьи оказался не завален, как она ожидала, – он зиял. Кто мог, те уже разбежались. Зеня перелезла через кучу камней и вышла на арену. И увидела.

Схола Бреккию с кровавым месивом вместо ноги, тяжело опирающуюся на кучку студентов. Покрытого пылью главу земледельцев Агро Юдила и главу рабочих Дея Хайта с охапкой кодексов в руках. Постаменты треснули, а аллегорические ложа богов восстановлению не подлежали.

И в эпицентре – застрявший под обломками своего павильона Меха Петрогон. Голова и плечи у него были свободны, но ноги… Зеню едва не вывернуло… были погребены под двумя тоннами гранита.

Крылатая свита изо всех сил пыталась откопать предводителя. Водайю Зеня выцепила взглядом сразу – вон она, трудится слева от Голоса. Одна сторона лица у нее побелела от пыли, а другая покраснела от крови, щедро вытекавшей из ссадины у линии роста волос. Но она жива, с ней все в порядке, никаких причин для паники. Водайя потянула на себя огромный кусок камня, шире человеческого туловища, и от напряжения мышцы у нее на плечах вздулись. Камень вывалился из кучи, и крылатая отпрыгнула, позволив ему укатиться.

– Водайя, – протянул дрожащую руку Петрогон.

Нагнувшаяся за следующим обломком крылатая замерла. Они уставились друг на друга, ведя понятный им одним молчаливый спор, и затем Водайя, к удивлению Зени, произнесла: «Нет».

Он повторил ее имя, умоляя, а она яростно затряслась и отвернулась подхватить очередной камень, но тут Петрогон настоял. Он вызвал Голос и усилил его до кошмарного грохота:

– Водайя, внемли мне! Крылатые, разойдись!

Зеня заткнула уши руками. Там и сям на арене раздавались крики протеста. Крылатые Петрогона замерли в испуге, но затем подчинились – действительно отошли и оставили его лежать в руинах.

И Зеня наконец поняла, чему стала свидетелем. Петрогон был уверен, что умирает. Никого из высшего командования рядом не было, и он хотел, чтобы Водайя приняла его последнее слово.

Крылатая опустилась рядом с раненым на колени, загородив его своим телом. Позади них по-прежнему завывал город. Очаги бурной деятельности сосредоточились вокруг оставшихся раненых; наконец прибыли хирурги со своими спешно прихваченными сумками. Люди, похоже, стягивались в Паву со всех окраин.

Водайя и Петрогон стали островком тишины посреди хаоса, и Зеня могла лишь воображать, что переживает наставница, выступая исповедником для своего командира, учителя – человека, который подарил ей крылья и вел ее вверх по иерархической лестнице.

Водайя отпрянула, ее шок был виден всем на арене. Петрогон схватил ее за руку, настойчиво, печально. Он говорил еще несколько минут, затем откинулся навзничь, а Водайя поднялась на ноги.

Остальные крылатые спешно возобновили спасательную операцию. За время паузы они перестроились и теперь вернулись с ремнями, чтобы оттащить последние камни, и транспортной обвязкой, чтобы перенести Петрогона к хирургам их секты.

Водайя пошла – нет, побрела прочь, с лицом, какого Зеня никогда прежде не видела. На запястье, где Петрогон схватил ее, вызывающе алел кровавый отпечаток ладони.

Оцепенение спало, тревога за наставницу пересилила страх, что ее спросят, откуда она тут взялась. Зеня одним махом преодолела разделявшее их пространство.

– С вами все в порядке? – рвано выдохнула она. – Что произошло?

Водайя смотрела на нее. Сквозь нее.

– Он сказал мне… – Охваченная горем, она пребывала где-то далеко отсюда, но потом встряхнулась и бросила напряженно и зло: – Это личный разговор, Пава.

Зеня шарахнулась от гнева в ее голосе:

– Конечно. Извините.

Водайя обвела арену взглядом, выискивая мишень.

– Посмотри туда, – указала она.

Мастер Талли, представитель техников, стоял в стороне со своей супругой Ваньямир. Среди всеобъемлющих разрушений они выглядели подозрительно невредимыми.

– И ни царапины, – выплюнула Водайя. – За несколько минут до взрыва Талли спустился со своего постамента, заявив, что ему надо посоветоваться с Ваньямир. Даже не сомневайся: эти техники напали на нас сегодня, и мы найдем всех, кто им помогал. Расследование начинается немедленно.

Трудно было поверить, что «эти техники» настолько безжалостны – на первый взгляд миниатюрный дедок и статная пожилая женщина с седыми волосами, собранными в аккуратный узел на затылке, – но Зеня не собиралась спорить.

– Конечно, – снова сказала она.

Водайя устремила на нее горящий взор:

– Страшные времена настали для Радежды. Это гражданская война. По милости меха-дэвы она не продлится долго, но в отсутствие ее милости нам необходимо, чтобы все были в боевой форме как можно скорее.

Зеня кивнула, слишком потрясенная, чтобы говорить.

Что-то в выражении ее лица, должно быть, рассердило Водайю, потому что крылатая добавила:

– Это не последняя катастрофа, которую ты увидишь, и не самая страшная. Учись жить с этим сейчас или уходи. Поняла?

– Да, – выдавила Зеня; она сглотнула, в горле пересохло. – А как же книжники? Они-то здесь при чем?

Водайя замерла, лицо ее сделалось непроницаемым, а затем она погладила Зеню по щеке – ее ладонь была теплой и пахла медью.

– Скажу тебе только одну вещь, а затем мы приступим к работе. – Она подождала, пока ученица снова кивнет, а затем проговорила: – Мне глубоко наплевать, при чем тут книжники, и тебе тоже. С этого момента мы – истинная пятерка: четыре конечности и голова. Я говорю – вы делаете. Ты больше не Милар Земолай. С тех пор, как ступила ко мне на боевую арену. Ты Пава Земолай. Не смей забывать об этом.

Именно в тот момент, хотя тогда она этого не понимала, все изменилось. Меха Петрогон открыл самые сокровенные истины своего сердца крылатой Водайе, своей ученице и наперснице, надежде на будущее их секты избранных.

И прежней она уже не стала.

Глава десятая

Какие дары они нам преподнесли! Вещи странные и удивительные…

Мы спросили: «Как вы додумались до такой магии?»

И они рассмеялись и ответили: «Там, откуда мы пришли, это обычные технологии».

Свитки горы Дирка. Фрагмент 25

Мятежные малыши не