Сын вожака стаи - Алисия Небесная

— И не только Амели. — В голосе скрыт тот же звериный рык, что и во мне. — Софи тоже нет.

Я резко поднимаю голову.

— Что?

— Я обошёл всю территорию. Она не вернулась. — зло выдыхает и мотает головой. — Скорее всего, её забрали вместе с Амели.

Коди снова поднимает лицо, его большие глаза расширены от тревоги.

— Где ма? — голос дрожит.

Сглатываю, сдерживая рык. Провожу рукой по его спине, стараясь успокоить.

— Мама скоро вернётся, малыш.

Но я чувствую, как внутри меня всё закипает.

Ахмет сделал ход. Он думает, что контролирует ситуацию. Но он просчитался.

Я заберу их обратно.

Глава 27

Остаюсь одна с отцом.

Глухая тишина заполняет кабинет, холодная и давящая. Отец сидит за массивным столом, скрестив пальцы в замке, взгляд его тяжёлый, пристальный. Оценочный.

Я не шевелюсь.

Каждый инстинкт во мне кричит: беги . Но я стою. Упрямо, гордо, словно могу выдержать этот безмолвный прессинг.

— Ты устала, Амели. — голос спокоен, ровен, будто мы обсуждаем утреннюю погоду, а не мою насильственную поимку. — И тебе нужно отдохнуть.

Это не забота, а приказ. Откидывается в кресле, слегка поворачиваясь к двери.

— Кайли.

Дверь открывается почти сразу. Гувернантка, что встречала меня у входа, делает несколько шагов внутрь. Её взгляд скользит по мне, выражение лица мягкое, но отрешённое.

— Проводите Амели в её комнату.

Её комнату . Холодок пробегает по спине.

— Я не… — слова застревают в горле. Какой смысл?

Не смогу уйти. Кайли не смотрит мне в глаза, просто слегка кивает и жестом приглашает следовать за ней. Отец медленно поворачивается ко мне.

— Без глупостей, Амели.

Холодный приказ. Сжимаю кулаки, чувствую, как ногти врезаются в ладони.

Сглатываю и всё-таки делаю шаг вперёд.

Кайли ведёт меня по коридорам. На полу лежат дорогие ковры, а стены украшены картинами. Всё вокруг выглядит так, как я помню.

Однако чувствую себя здесь чужой. Мне не место в этом доме. Но пока не могу сбежать. Я должна делать то, что хочет мой отец.

Возвращаюсь в свою комнату.

Стоит только двери за мной закрыться, как Кайли тут же начинает распоряжаться.

— Принесите обед в комнату мисс Амели, — сухо бросает она служанке, что ждёт в коридоре. — Горячий чай и что-нибудь лёгкое. Она уставшая.

С трудом сдерживаю нервный смешок. Она уставшая . Да, Кайли. Просто невероятно. После всего, что случилось. Не отвечаю, просто прохожу в комнату и закрываю за собой дверь.

Тишина. Осматриваюсь. Здесь ничего не изменилось.

Тот же просторный балкон с видом на сад. Те же тяжёлые занавески на окнах, тот же мягкий ковёр, что помнит мои босые детские шаги.

Комната — как застывший кусочек прошлого. Сажусь на край кровати, зажимаю голову в ладонях. Сердце стучит глухо, болезненно. Мне нужно подумать. Мне нужно придумать, как выбраться.

Но я не успеваю. Дверь приоткрывается, и едва слышные шаги раздаются по полу. Напрягаюсь, но стоит мне поднять голову, как дыхание перехватывает.

— Родная… наконец-то…, - тихий, тёплый голос.

Тот, который не слышала годами.Мама.

Опускается передо мной на колени, заключая меня в объятия, прижимая к себе так крепко, будто боится, что я снова исчезну.

— Девочка моя, зачем ты убежала?

Мамин голос — тёплый, мягкий, обволакивающий, но в нём слышится не только забота, но и несокрушимая уверенность. Она садится рядом, аккуратно кладёт ладонь на мою руку, словно боясь спугнуть, но при этом не даёт мне отстраниться.

— Ты же знаешь своего отца…

Отворачиваюсь, сжимая губы.

— Мама, я не хочу замуж. Я не хочу, — голос предательски дрожит, но не могу остановиться. — Я не могу жить так, как он решил за меня.

Она молчит. Несколько долгих секунд. Затем чуть качает головой и вздыхает.

— Родная, давай не будем сейчас об этом.

Её пальцы мягко убирают прядь волос с моего лица. Это жест не просто материнский, но и… изучающий. Смотрит на меня, словно оценивает, проверяет, насколько я изменилась за эти годы. Затем притягивает ближе, заключая в тёплые, привычные объятия.

— Я скучала, — шепчет в мои волосы.

Сжимаю пальцы на её рукаве, неосознанно вцепляясь, как в спасательный круг.

Но это ненадолго.

Она медленно отстраняется, выпрямляется, и в её глазах загорается что-то острое, как тонкий клинок, скрытый под шёлком заботы.

— Ты должна понимать, Амели. Это не просто прихоть. Это порядок, которому следуют поколения. Это сила, а не ограничение.

Её голос остаётся таким же мягким, но в нём появляется сталь.

— Он не отпустит меня, мама… — едва слышно шепчу.

Она чуть склоняет голову, не отводя взгляда.

— Не отпустит. Потому что ты его дочь. Наследница альянса.

В этот момент в комнату тихо входит Кайли. Подаёт знак служанке, и та аккуратно расставляет на столе блюда.

Запах горячего мяса, специй, свежеиспечённого хлеба окутывает комнату. Я не ела целый день, но есть не хочется.

— Ты слишком упряма, — замечает мама, наблюдая за мной.

— Я просто хочу сама решать, как жить.

— Это не всегда привилегия женщин в нашем доме, Амели.

Её голос остаётся тихим, но он не оставляет пространства для иллюзий.

Резко встаю, чувствуя, как внутри всё сжимается от бессильного гнева.

— Так ты тоже так жила? Ты тоже смирилась?

Она медленно кладёт салфетку на колени, выдерживает паузу и лишь затем отвечает:

— Я не смирилась, Амели. Я поняла, что сила женщины в семье — не в отказе, а в умении управлять своей судьбой даже в рамках традиций.

Она поворачивается к Кайли, кивая ей, и та, не говоря ни слова, тихо удаляется.

— Ты думаешь, что выбрала свободу, сбежав? — продолжает мама, возвращая взгляд на меня. — Но что ты получила? Жизнь среди чужих? Жизнь в бегах? Ты потеряла статус, власть, возможности. Ты поставила своего сына в положение, где он растёт без защиты, без настоящей силы.

Стискиваю зубы.

— Дэниэл заботился о нас. — Дэниэл — не твой муж, Амели.

Вздрагиваю.

— Ты должна принять своё место. Ты — дочь альфы, не дикарка, живущая среди волков без титула. Это твоя кровь, твоя ответственность.

Я больше не слышу запахов еды.

— Ты любишь меня, мама? — спрашиваю, чувствуя, как внутри всё дрожит.

Она смотрит на меня с мягкой, но несгибаемой уверенностью.

— Больше