Турист - Антон Витальевич Демченко

— Та-ак, — Оля вновь напряглась. Уж очень многообещающе прозвучали слова мужа. — А ты откуда знаешь, что он не зря боялся? М-м?

— Скажем так, — Кир поморщился. — Я проследил за этим агентом и убедился в его «тяжеловесности». Он, видишь ли, фактически является своего рода ответственным за агентуру в Червоннорусском воеводстве.

— И при этом не знал о Ефимовиче? — удивилась Оля.

— Именно. Герман с подельниками работал, скажем так, по другой схеме и со «смотрящим» по воеводству не пересекались. Они вообще не должны были знать друг о друге, — развёл руками Кирилл. — И если бы не небрежность начальства, благодаря которой Ефимович узнал о наличии «дублёра» в воеводстве, так бы оно и оставалось впредь.

— Так… так… стоп, — Ольга нахмурилась и, встав с колен мужа, принялась мерить шагами кабинет. Четыре шага в одну сторону, четыре в другую. И по новой. — Скажи мне, дорогой… Нет, не так. Ответь честно, откуда ты взял эту информацию о «дублёре»?

— Я же говорю, проследил за ним, — пожал плечами тот. — Представитель воеводы поднял такую волну в городском Совете, что агент просто не мог не сорваться на доклад начальству. Вот я и проследил за ним.

— Ты подслушал его разговор… — это был не вопрос, а утверждение. И Кирилл согласно кивнул. — Ла-адно. А теперь скажи мне, что докладывал он по коммуникатору, а подслушал ты через «окно», как умеешь. Кирилл?

— М-м, не совсем, — муж замялся. — Видишь ли, этот «смотрящий», после шумихи в совете, очевидно, решил рвать когти из воеводства, пока его не наводнили «преображенцы» и не стали просеивать все Карпаты мелким ситом. Ну а я последовал за ним. И туда, и обратно. Начальство-то его оказалось совсем другого мнения и законопатило перепуганного агента обратно. Как знал…

— «Как знал», да? — Оля запыхтела от злости. — Объясни, зачем было рисковать, если ты мог в любой момент открыть к нему «окно» и не мучиться⁈ Кирилл, тебе меня совсем не жалко, да? А если бы тебя обнаружили?

— Это вряд ли, — покачал головой тот. — Если ты забыла, то меня крайне трудно засечь, если я того не хочу. А я не хотел. Очень.

— Ты издеваешься, — Ольга вздохнула. — Сам же рассказывал про расшифрованный Вячеславом артефакт церковников. Думаешь, ты смог бы укрыться от воздействия через эгрегор Веры? Там же совсем иные принципы сканирования! А если бы там, куда рванул этот агент, нашёлся подобный артефакт? Тогда что? Кирилл!

— Всё-всё-всё, — замахал руками муж. — Ты права, это было рискованно. Но я же практически и не совался на территорию церковников. Лишь сопроводил до неё этого «смотрящего», а там открыл маленькое «окошко» и следил уже через него. Собственно, я потому и был такой уставший, что почти сутки без отдыха держал сразу две техники. То самое «окно» для слежки и мой скрыт.

— И как? Оно того стоило? — внезапно растеряв все эмоции спросила Ольга. И нет, тут не было вины успокоившего её супруга. Эмоции просто вырубились, будто перегорели.

— Ещё как, — чуть заметно усмехнулся Кирилл. — Во-первых, теперь мне известно, что фактически всей разведывательной деятельностью Речи Посполитой заправляет католическая церковь, как, цитирую, «единственная организация в королевстве, не имеющая иных интересов, кроме государственных». Представляешь⁈ Так и написано! Во-вторых, теперь я знаю большую часть ляшской агентуры на территории Русского государства, поимённо! Спасибо самоуверенности господ шпиёнов. Они там совсем мышей не ловят. Посчитали, что обычной охраны достаточно для обеспечения безопасности архива. А он бумажный, паролем не закроешь…

— Ты же сказал, что только следил за «смотрящим», — вкрадчиво проговорила Оля. Кирилл открыл рот… закрыл… снова открыл.

— Упс?

— Убью скотину, — абсолютно индифферентным тоном сообщила потолку молодая женщина. — Чтоб нервы не мотал.

— Э-э… последнюю новость говорить? — неловко почесав затылок, тихо спросил Кир. Оля смерила его долгим взглядом и кивнула.

— Добивай уже, — вздохнула она.

— Коадъютор епископа Лодзинского, Винченцо Тименский, изволит посетить с визитом нашу вотчину не позднее чем через три дня.

Глава 11

Болливуд и танцы

Разбор трофеев, полученных с разорённых складов и лавок, пришлось отдать на откуп Рогову и Гдовицкому, не преминувшему вовлечь в этот увлекательный процесс нашу с ним общую ученицу. Не сказать, что Вербицкая была так уж рада привалившему счастью, отъевшему у неё немало времени, которое она с куда большим удовольствием потратила бы на воркование с женихом, но… шеф сказал «надо», и подчинённой не осталось ничего иного, кроме как откозырять и отправиться исполнять приказ. Мы же с Ольгой занялись финальными приготовлениями к визиту незваных гостей в нашу звенигородскую вотчину.

Стоит заметить, что там и без нас полным ходом шли приготовления, и государственные специалисты уже успели превратить подступы к полуразрушенной усадьбе в полноценное минное поле с кучей ловушек, засад и прочей «партизанской радостью». На нашу же с Олей долю достались лишь финальные штрихи и… признаюсь, жёнушка моя развернулась во всю широту своей души. Честно говоря, до этого я не замечал в ней такой тяги к театральности. А тут… увлёкшись подготовкой к встрече с иезуитами, Оля, по-моему, даже о предстоящем обновлении модельного ряда их с Капой ателье позабыла. Хотя подозреваю, что грядущий визит папистов стал для неё лишь поводом, чтобы как следует оторваться в любимом женщинами деле — превращением холодной берлоги в уютный дом.

Именно усилиями моей жены, за оставшееся до часа «Ч» время был приведён в относительный порядок один из флигелей полуразрушенной усадьбы, а у входа в него «добровольные» помощники из числа государственных спецов, допрежь занятых на подготовке «сюрпризов» для грядущих гостей, даже подремонтировали веранду, умудрившись при этом сохранить её потрёпанный временем внешний вид. Меня же Оля запрягла таскать мебель. «Окном». Из Москвы. И неоднократно. Ей, видите ли, было не по нраву то, что она сама же и выбрала для обстановки флигеля. Хорошо ещё, что мебель мне пришлось таскать не из магазина или мебельного салона, а из запасников московского особняка Бестужевых, в котором, как оказалось, в результате неоднократных перестановок и ремонтов скопилось немало самых разных образчиков мебели, не подходящих по стилю к перестроенным покоям.

Так, за каких-то двое суток, скрипучий, брошенный на добрых три четверти века, но удивительно крепкий для своих трёхсот лет кирпичный