Дипломатия Мечей - Владимир Пламенев

Только тогда я остановился.

И в очередной раз поблагодарил себя, что в своё время как следует разобрался в местной магии. Даже такой специфичной, как проекции.

Потому что любой дипломат должен знать, на какие трюки способны спецслужбы «зарубежных партнёров». Особенно в мире, где привычные мне пределы возможного выглядят совершенно иначе.

Через несколько минут мы собрались во временном кабинете Непчича. Он устроил новому начальнику службы охраны такую выволочку, что мне и Софии пришлось срочно его успокаивать, чтобы не дошло до рукоприкладства, а то и чего посерьёзнее.

Правда, бедолаге это не сильно помогло. Он, как и его недавний предшественник, был с треском разжалован.

С одной стороны — понятно за что. С другой, остановить проекцию, которая взяла под ментальный контроль одновременно весь дворец — это нетривиальная задача.

Но, я был готов поставить на то, что Непчича взбесило не это. А то, что даже сама защита дворца ничего не смогла противостоять вторжению. Что делало нас уязвимым. А люди типа Непчича ненавидят чувствовать свою уязвимость. Ещё больше, чем кто-либо другой.

Вот и сорвался на человеке. Тем более, что формальный повод был, тут не придраться.

София тоже нервничала. Она водила взглядом по залу, смотря то на разъярённого Непчича, бродившего туда сюда, то на меня.

Только Георгий оставался невозмутим. Хоть и своей цели он не добился.

Потому что одарённый хозяин проекции не дал себя захватить. Георгий нашёл его уже мёртвым. Причём, скончался он не от уничтожения проекции, а от какого-то яда, который сам же и проглотил.

Однако было очевидно, что он был не из наёмников. Потому что будь у наёмников такой одарённый, мы бы уже проиграли. При этом никаких подробностей у нас не было.

Мы не знали на кого он работал и имеет ли этот кто-то отношение к заговорщикам.

А времени выяснять всё это не было. Приоритеты были другими.

— София, ты уезжаешь. Прямо сейчас, — сказал я, когда всё затихло.

Она взглянула на меня своими большими зелёными глазами.

— Ты так не хочешь видеть меня здесь? — напряжённо спросила она.

— Да, я не хочу видеть тебя в охваченном боями городе.

Она отвернулась. Непчич, всё ещё злой как собака, посмотрел на меня и едва заметно, но одобрительно кивнул. Он понимал.

— Осталось решить вопрос с сопровождением, — сказал я. — Георгий, ты сильнейший из тех, кто у нас есть.

Тот аж заулыбался, словно довольный котяра, объевшийся сметаны.

— Хочешь нагадить Кнежевичу? — спросил я, хотя этот вопрос был риторическим. — Поможешь княжне выехать из города?

— Хочу, конечно, — широко улыбнулся он. — И даже ничего с тебя за это не возьму. В конце концов, ты тоже спас мою жизнь сегодня.

Я взглянул на свою левую руку, с помощью которой смог призвать Георгия во второй раз.

— Ты говорил, что этот дар одноразовый.

— Верно, он и был одноразовым. Пока я так хотел. То, сколько раз ты сможешь призвать меня, зависит только от того, сколько раз я отзовусь на этот призыв.

— Ты заранее дал мне полноценный Дар призыва, — сказал я, на что он только ещё шире растянул улыбку. Я поднялся и провёл взглядом по каждому, задержавшись на Софии. — Я отправляюсь в посольство. Как только мы уладим наши дела в городе, я свяжусь с Вами. Но до тех пор любое общение будет под строжайшим запретом, ради Вашей безопасности. Даже разговоры по любой связи будут невозможны. Потому что почти любой сигнал, в теории, можно обсудить. Нужно попрощаться.

— Не думаю, что в этом есть нужда, — процедила София и, вскочив с места, бросилась прочь из зала.

Надулась, что ли? Впрочем, это её право. Сейчас у нас не было роскоши выяснять отношения и жертвовать делом ради эмоционального комфорта. Были дела, которые не терпят промедления.

Мы с Непчичем оговорили ещё ряд вопросов. В первую очередь — то, как мы с Софией объединимся после моей встречи с Серебряковым. Я туманно объяснил, что тот поможет мне найти отца Софии.

Подробности об идее призрака Моранова выйти на князя через кровь Софии, я опустил. Благо, Непчич не стал настаивать и допытываться до сути вещей. Просто согласно отмахнулся. У него были дела поважнее ритуалов, в которых он всё равно почти ничего не понимал.

Потом я вместе с группой бойцов Непчича отправился в российское посольство. Оно было в опасной близости от администрации, так что обычными путями туда было не попасть без столкновения с наёмниками.

Но я прекрасно помнил, что туда есть и тайный заезд. Именно им мы собирались воспользоваться. Для этого мы взяли автомобиль, замаскированный под коммунальные службы. Его заранее изъяли бойцы гарнизона, как раз для таких вот вылазок.

А параллельно я следил за временем. Потому что план по перевороту в тылах врага должен был прийти в исполнение уже десять минут как.

И этот план, вероятно, решит всё.

* * *

— Начинаем? — нервно спросил офицер, глядя на помощника графа Кнежевича — Златана.

— Чуть позже, — невозмутимо произнёс тот. — От Непчича не поступило главного — сигнала о том, что французы втянуты в бой. Пока они не пойдут на штурм дворца, мы будем ждать.

— А время?

— Время послушно интересам. Иначе никак.

— Оно играет против нас. Если командир «Галлии» заглянет к графу…

— То он увидит глубоко больного человека, поражённого неизвестной магической техникой. Граф получил лёгкое проклятье. Французы этой поймут. Поверят ли? Это уже зависит от них. Мы сделали всё, что могли. А значит, либо добьёмся своей цели, либо сложим головы за наш клан. Оба варианта достойны.

— Вот как ты выносил характер графа.

— М?

— С твоей философией даже умирать легче.

— Только если знаешь, за что. Если видишь смысл даже в поражении.

— А ты его видишь? Только честно.

— Я хочу его видеть. Надеюсь, что он есть. Иначе, в нашем положении можно сдаться.

В дверь постучались. Охрана впустила.

Вошёл Всеслав — вечно невозмутимый человек Франкопана, приставленный к Кнежевичу чтобы следить за ним и поддерживать связь между ним и своим господином. После того, как Кнежевич был выведен из игры, он стал дьявольски подозрительным. Интуиция у него была неплоха. Но отсутствие доказательств в пользу переворота внутри клана Кнежевичей не давало ему обвинить ни Златана, ни офицеров Кнежевича.

Следом за ним — двое наёмников из «Галлии». Они ходили за ним по пятам. Ни Франкопан, ни командир «Галлии» — Мишель — не доверяли