Кремлевский кудесник - lanpirot

Прямо в темноте, под веками, вспыхнуло резкое зеленое свечение. Я тихо застонал:

— Нет, только не снова!

В нижнем правом углу моего «зрения», как ни в чем не бывало, парили те самые пропавшие часы: «03:47 06.09.1979». Цифры ярко пылали, казалось, даже ярче, чем прежде, буквально выжигая сетчатку глаза. Но я-то знал, что светочувствительная оболочка глаза — тот тонкий слой нервной ткани в задней части глазного яблока, содержащий фоторецепторные клетки — палочки и колбочки, которые преобразуют свет в нервные импульсы, передавая их в мозг через зрительный нерв, не получает в данный момент никакой визуальной информации. Нейросеть «транслирует» эти светящиеся цифры прямо в зрительную область коры головного мозга.

Затем перед глазами вновь ярко вспыхнуло. А когда погасло, часы стали выглядеть иначе — они опять заняли почти весь обзор. Цифры уже были не зелеными, а тускло-белыми, мерцающими, как будто сели питающие их батарейки. Сейчас они показывали «00:00:07». Последняя цифра подрагивала раз за разом, пытаясь смениться на восьмерку. Но всё время откатывалась назад.

«00:00:0… 7…»

«00:00:0… 8… 7»

«00:00:0… 8… 7»

И буквально тут же, прямо в моём сознании, раздался голос. Беззвучный, лишенный тембра и эмоций, как голос допотопного синтезатора речи. Я его уже слышал, поэтому и не особо испугался. Речь искусственного интеллекта дублировались на мой виртуальный интерфейс прямо под подрагивающими цифрами, которые существенно уменьшились в размерах.

«…Системный сбой уровня 4. Критический перегрев носителя. Аварийное отключение нейросети „е-Рус“ v.9.3. Запуск процедуры восстановления… Ошибка. Недостаточно энергии…»

Я замер, боясь пошевелиться, а сам напряженно ожидал, что же последует дальше.

«…Обнаружен низкоуровневый резервный контур. Приоритетная задача: стабилизация носителя. Активация базового интерфейса… Успешно. Время до полного восстановления: не определено…»

Следом голос отчеканил последнее сообщение:

«Процесс восстановления завершен. Аварийный перегрев купирован. Нейросеть „е-Рус“ v.9.3 полностью распакована и установлена в бионейроноситель нового физического реципиента. Начата калибровка интерфейса под текущие запросы пользователя. Текущее время синхронизировано. Ожидайте дальнейших инструкций…»

Я замер, боясь пошевелиться. Голос смолк, оставив после себя оглушительную тишину, нарушаемую лишь моим собственным учащенным сердцебиением. Значит, «аварийное отключение» не уничтожило нейросеть — оно ее перезапустило. Теперь она не просто висит у меня в башке, а «распакована» и «установлена».

Мысли неслись вихрем: что значит «ожидайте дальнейших инструкций»? От кого? От самой сети? Или от ее создателя — Руслана Гордеева? Мне пришли на память слова Дынникова об «опасных опытах». Похоже, он даже не подозревал, насколько был близок к истине. Опыт, который только начнётся через четыре десятилетия — «успешно» продолжается. И главный подопытный кролик в нем — это я.

[1] В народе обновлённый гранёный стакан какое-то время назывался «маленковский» — по фамилии советского государственного деятеля Георгия Маленкова (реже встречался вариант «булганинский» стакан' — по имени соратника Маленкова — Николая Булганина).

Глава 11

Я медленно выдохнул, пытаясь унять дрожь в пальцах. Так, ладно. Если этот… «интерфейс» действительно работает, и нейросеть не сдохла, с ней можно было бы попробовать взаимодействовать.

— Это… ты меня слышишь? — тихо спросил я вслух, хотя отлично понимал, что говорить не нужно. Мой мысленный вопрос все равно достигнет цели.

Некоторое время в моей голове царила тишина. Потом цифры «00:00:07» вздрогнули, моргнули и сменились на текст, дублируемый тем же самым бездушным машинным голосом:

«Восприятие речевых импульсов подтверждено. Канал связи установлен».

« Хорошо, — тоже произнес я мысленно, пытаясь не думать о том, насколько это безумно. — Ты… как мне тебя называть?»

«Официальное обозначение: ИНС „е-Рус“ v.9.3. Эта версия создана специально для интеграции с биологическими носителями», — для чего-то добавил искусственный интеллект.

«Это слишком длинно. Можно как-то попроще?»

Возникла небольшая пауза, словно нейросеть раздумывала.

«Предложите альтернативу», — наконец выдала она

Я задумался. Имя «е-Рус» слишком явная отсылка к создателю — Руслану Гордееву. А почему бы и нет?

«Можешь отзываться на имя… например, Руслан?»

Сетка вновь слегка подвисла. Всё-таки, что-то в ней до сих пор не в порядке… Или непорядок до сих пор в моей голове?

«Это будет некорректно по отношению к моему создателю», — выдала она наконец.

«Хорошо, — не стал я настаивать , — а если мы возьмём женскую производную от этого имени? — предложил я . — Руслана, Руся или Лана? Как тебе такой вариант?»

«Мне нравится! — выдала сеть практически мгновенно . — Параметры идентификации изменены. Теперь для активации нашего взаимодействия допустимо обращение 'Лана».

«И это, Лана… ты чего-нибудь с голосом сделать можешь? Это же просто невозможно слушать! Ужас какой-то, а не голос!»

«Голосовой модуль является стандартным компонентом нероинтерфейса, — раздался ответ . — Его функция — передача информации непосредственно в слуховые центры головного мозга, для дублирования текстовой информации, передаваемой непосредственно в зрительную кору головного мозга, отвечающая за обработку визуальной информации. Эстетические параметры голосового модуля не оптимизированы».

«Ну, так оптимизируй, тля! — мысленно выпалил я, слегка разозлившись. — Ты же умнейшая и продвинутая нейросеть! Можно сказать, творение гения! Неужели не можешь подобрать что-то… более приятное моему слуху?»

«Приступаю к оптимизации… Анализ доступных аудиобиблиотек…» — последовал ответ.

В висках вдруг опять закололо, затем легкая боль отдалась в затылке, а после прошила темечко. Я почти физически ощутил «процесс оптимизации», и не скажу, что он мне понравился. Но я стойко терпел, надеясь, что на этот раз пронесёт — было же сообщение, что моё состояние стабилизировано.

«В памяти носителя обнаружено несколько тысяч голосовых шаблонов, – наконец отрапортовал все тот же металлический голос. — Критерии отбора: частота основного тона, тембровая окраска, эмоциональная окраска, субъективная оценка „привлекательности“ на основе ваших неявных запросов. Произвожу финальный отбор…».

Я замер, сгорая от любопытства. Что она выберет «на основе моих неявных запросов»? Алгоритмически сгенерированный «идеальный», но тоже бездушный голос? Или…

«Тестовое сообщение», — прозвучал у меня в голове абсолютно новый голос.

Тот безжизненный робот исчез. Его сменил бархатный, невероятно глубокий и проникновенный контральто. В нем была скрытая сила и удивительная, почти интимная теплота.

Голос был тихим, в нем слышалась легкая хрипотца, будто от долгого молчания, придававшая ему невероятную естественность и женственность. Это был голос живого человека — теплый и, как ни парадоксально, успокаивающий. Но это было стопроцентное попадание. У меня даже дыхание перехватило на несколько секунд, настолько я был поражён.

«Как вам такой вариант? Процент соответствия вашим невербально выраженным эстетическим предпочтениям составляет девяносто семь