Фантастика 2025-161 - Мила Бачурова

— Троих, — сквозь зубы выдавил Шаман. — Ариадну, Борея и Виссариона. Я знаю и помню каждого из детей! Для нас они — великая ценность, окружены добротой и любовью! Мы не учим их драться и владеть оружием, — он кивнул на адаптов, — не заставляем заниматься физическим трудом наравне со взрослыми. Деяния наших детей добры, помыслы чисты и невинны! Я пообещал человеку из Бункера, что никто и никогда не посмеет причинить детям вред, и я выполнил обещание. Это подтвердят в любом поселке.

— Нет, — сказал вдруг Серый. — Одного пацана зимой в лес погнали. Он заблудился и замерз.

— Это единственный вопиющий случай! Глава поселка серьезно наказана.

— Верю. Только пацану, который замерз, от этого не легче.

— А с вашими детьми все хорошо? — вкрадчиво спросил Шаман. — С каждым из них?

— С ка... — начал Серый. И замолчал.

Вспомнил, как год назад в соседней Купавне два пацана в реке утонули. Вспомнил рассказ Лары, незадолго до его ухода, о том, как не сумела помочь роженице: умерли и мать, и младенец. Серый знал, что это не первый случай. И Лара тогда горько сказала, что наверняка не последний.

Кирилл устало вздохнул и потер виски.

— Я не говорил, что у нас все хорошо. Более того — знаю, что и я во многом неправ. Пустил рождаемость на самотек, в результате чего через пять лет после того, как мы начали применять прививки, едва избежали повального голода. Мы не в состоянии дать детям нужный уровень образования и воспитания, медицинского обслуживания. Во многих семьях дети растут, как трава под забором — хорошо, если под присмотром старших братьев и сестер. У родителей не хватает времени, они заняты на полях, в производстве и строительстве. Я очень во многом неправ, и очень многое сейчас переиграл бы. Но, знаешь... Меня ведь тоже когда-то вырастили чистым, невинным мальчиком. А потом выпустили из сказки в реальность. Зачем — долго рассказывать, просто поверь: выжил я чудом. И то, каким стал потом, мне нравится куда больше, чем то, каким был.

Шаман смотрел настороженно.

— Для чего ты мне это говоришь?

Кирилл пожал плечами:

— Не знаю. Возможно, потому, что каждый раз до последнего верю: люди могут услышать друг друга. Сколько раз за это по башке получал, а все равно верю.

— Вот и я говорю, мало получал, — вмешался Джек. — Чего ты с ним дальше-то трешь? Все вроде ясно. Выводи на улицу да расстреливай.

Глава 37

Серый. Туапсе. 1524 км от Бункера

— Ты не тронешь меня. — Шаман смотрел на Кирилла.

Серый тоже смотрел на Кирилла. И думал, что никогда прежде не видел у него такого выражения лица, отец будто маску надел.

— Нет, конечно, — пожал плечами Кирилл, — я по женщинам, к мужикам не лезу. — И, тем же ровным тоном: — А ну, встань.

Шаман дернулся — Серому показалось, что едва сдержал позыв вцепиться в стул. Повторил:

— Ты не тронешь меня!

— Да зачем мне тебя трогать? Сам поднимешься. А нет, так найдется, кому помочь. — Кирилл повернулся к Эри: — Правда?

Глаза девчонки, и без того огромные, распахнулись так, что хоть ныряй:

— Я?!

— Ну, а кто у нас самый воспитанный? — Джек ободряюще подмигнул.

Эри повернулась к Кириллу, захлопала ресницами:

— Я... никогда этого не делала.

Кирилл развел руками:

— Всё когда-нибудь бывает в первый раз.

Эри снова оглянулась на Джека. Тот кивнул:

— Давай, лапушка. Потренируешься. Хватай чужое, свое успеешь.

Девчонка выпрямилась. И уставилась на Шамана.

— Нет! — тот вскочил.

— Ну, видишь, — одобрил Кирилл, — и уговаривать не пришлось. А теперь выйди на улицу.

— Зачем?

— Чтобы помещение не пачкать.

— Ты... — голос у Шамана сел. А побледнел властитель так, что, прислони к беленой печке — рожу не разглядишь. — Ты не сделаешь этого!

— Уверен? — Кирилл повернулся к Серому: — Дай-ка пистолет.

Взяв оружие, взвесил в руке. Прицелился в Шамана. Тот отшатнулся, упершись ногой в стул, с которого только что встал, и едва не упал.

— Нормально. В упор — не промахнусь, — пообещал Кирилл. Махнул рукой с пистолетом на дверь: — Вперед.

— Я сохранил тебе жизнь!

— Напомнить, как убил Олеську? — Кирилл говорил по-прежнему ровно, но что-то в его интонации поменялось.

Если до сих пор Серому казалось, что происходящее — часть какого-то сложного плана, и на самом деле убивать Шамана отец не собирается, то сейчас уверился, что он говорит серьезно. Стало не по себе.

Их с Мраком учили стрелять и метать ножи. Тренировал Сталкер, но Серый знал, что и отцу доводилось убивать. А добрая, улыбчивая Лара зарезала первого врага в четырнадцать лет — на год позже, чем Джек или Сталкер.

К тому моменту, как Серый и Мрак вошли в сознательный возраст, с Дикими в Цепи было покончено. Драки в поселках, если и случались, то не страшные — «свадебные», как с усмешкой называл их отец. В детстве Серый, слушая его рассказы о «миссии», люто завидовал. Ему бы так! Сейчас-то Диких и на сотню километров окрест не найдешь. Повзрослев и начав разбираться, что хорошо, а что плохо, Серый над собой-малолеткой снисходительно посмеивался, но в глубине души, кажется, продолжал завидовать отцовской бурной молодости. И завидовал до тех пор, пока не просвистела над головой пуля — в Барыбино, в самом начале пути.

Потом они нашли мертвый поселок. А потом табличку над могилой Лехи. И тогда, стоя на могильном пригорке и глядя на ровные, аккуратные строки, выжженные на дощечке рукой отца — страх, что здесь лежит Кирилл, Серого будто к земле придавил — он поклялся себе никогда не думать об отцовской юности как о веселом приключении. Надо быть полным придурком для того, чтобы так думать!

До сих пор Серый считал, что хорошо знает отца. Как же он ошибался.

— Выходи, — повторил Кирилл.

«А если бы он мне приказал убить Шамана? — глядя на побелевшее лицо властителя, подумал Серый. — Не в бою, а вот так — глядя в глаза? Смог бы я выстрелить?» В том, что сам отец запросто это сделает, можно было сомневаться, сидя дома. А сейчас...

— Он не выйдет, — бросил Джек, — усрется.