Фантастика 2025-161 - Мила Бачурова

— Эта тварь убила Олеську, — зло повторил Джек, — а ты мне про систему паришь. Да срать я хотел на твои системы! Когда увижу, как Ангелина кровью захлебнулась, вот тогда и поверю в справедливость.

— Жека. — Кирилл поднялся. — Я все сказал, повторять не буду. Какими бы хреновыми бойцами ни были эти люди, их больше. В разы. Убежать мы не можем — догонят. И тупо задавят массой. Мы берем Шамана и уходим.

***

Лазарь с ними не пошел. Он даже попрощаться не заходил. Когда разъяренный Джек, уверенный, что мальчишку удерживают силой, потребовал «показать пацана», мать Серафима привела Лазаря. Зареванного, с трясущимися губами.

— Что? — Серый увидел, что Джек побелел от злости. — Что они...

— Уходи! — со всхлипом выкрикнул Лазарь. — Не хочу тебя видеть! Я думал, мы с тобой... на корабле... а у тебя она! — он ткнул пальцем в Эри. — Она меня зарезать хотела! — мальчишка бурлил обидой так, что, кажется, никого не слышал.

— Подожди, Лазарь, — попробовал вмешаться Кирилл, — позволь, я объясню...

— Нет! — Пацан топнул ногой. — Уходите! Все уходите!

И, развернувшись, убежал. Мать Серафима, охнув, поспешила за ним.

— Это еще что, — задумчиво глядя вслед Лазарю и женщине, проговорил Мрак. — Санька с Андрюхой из-за мамки, когда живая была, вовсе дрались.

Кирилл кивнул:

— Детская ревность — жестокая штука... Хотя, может, оно и к лучшему. У нас пацану нелегко бы пришлось. Да еще неизвестно, что тут Шаман наплел бы про его уход.

Джек зло сверкнул глазами, но промолчал.

Дождавшись заката, Кирилл, Джек, Серый, Мрак и Эри, прихватив с собой Шамана, тронулись в путь.

***

Раненного Джека вели попеременно Серый и Мрак, бункерная от них не отлипала. А Серый, глядя на нее и Джека, вроде и радовался, что все так обернулось, и в то же время никак не мог отделаться от мысли, что его разыгрывают.

Джек — и вдруг отец! Да Серый скорей бы поверил, что у Мрака взрослая дочь есть.

Джек с самого детства был лучшим товарищем из всех, кого можно представить, его приезд был самым долгожданным подарком. Джеку можно было рассказать такое, чего не расскажешь ни отцу, ни тем более мамке. Спросить о чем угодно — зная, что просто ответит, как ответил бы Мрак, без всяких там «а почему ты спрашиваешь». Наверное, потому ни мне, ни Мраку и в голову не пришло, что отцом девчонки может быть Джек, — думал Серый. Хотя оба помнили, что в Бункере он бывал, и о его умении слышать чувства — так же, как Эри! — в поселке не знал только ленивый. Да они с девчонкой, коль уж на то пошло, даже внешне похожи. Не настолько, конечно, чтобы в глаза бросалось — как Мрак похож на Сталкера, например, — но можно было догадаться... Можно было. Если предположить, что у такого человека, как Джек, в принципе могут быть дети.

Эри подошла к Серому еще в поселке, после того как Джека разместили в операционной, а Кирилла и Ангелину — в палатах. Красная, хоть прикуривай, но в глаза посмотрела прямо.

— Прости меня. Я струсила и хотела домой.

— А то я не понял, — буркнул Серый. — Ладно, проехали.

— Ты... не сердишься?

— Сержусь. Ща как врежу! — Серый подался вперед.

Отшатнулась, дурында. Потом, видя, что Серый усмехается, выдохнула. Забормотала:

— Я больше никогда... честное слово!

— Не галди, Мрака разбудишь. — Серый кивнул на дрыхнущего на койке Мрака. На соседней, накачанная лекарствами, лежала Ангелина.

Серый, как велел отец, за ней «присматривал», чтобы не пропустить момент, когда придет в себя. Он сидел на полу, привалившись к стене — на шатком тонконогом стуле было неудобно, это выяснил еще в первые десять минут, — отчаянно боролся со сном и прикидывал, сколько удастся поспать после того, как разбудит сменщика-Мрака.

Эри разревелась. Плюхнулась рядом с Серым на пол, ткнулась лбом в плечо. Серый ее обнял. Пообещал:

— Я никому не скажу. Если будут спрашивать, почему ты от нас отстала, придумаем что-нибудь. Только завтра, сейчас башка не варит.

Эри разревелась еще пуще. Серый, зная по сестрам, что успокаивать, когда так бурно ревут, бесполезно, молча гладил ее по голове. Постепенно рыдания стихли. И скоро Серый понял, что девчонка спит.

***

— Как ты? — глянув на часы, спросил у Джека Серый. Он вел его уже час, сменил на посту Мрака. -Может, привал? Отдохнешь?

— На том свете привалюсь. — Джек тяжело дышал, но по тону Серый понял, что скорее сдохнет, чем остановится. — Олеська... дальше?

— Да. — Серый сумел выговорить это так, чтобы не дрогнул голос.

Обожгло вдруг пониманием — это они с Мраком видели в подвешенном над дорогой трупе безликого мертвеца. Джек говорил о погибшей Олесе, как о живой.

Серый вспомнил свои слова — о том, что труп можно не снимать с дерева, все равно не опознаешь. Формально он был прав, не придерешься, но в глубине души понимал, что просто-напросто боялся заглянуть Олесе в лицо. Увидеть то, что от него осталось.

Джек не боялся.

Стоял под деревом, когда Мрак перерезал веревку. Подхватил падающее тело на лету, не дав прикоснуться к земле — бережно, будто Олеся была жива. И так же бережно опустил ее на обочину дороги.

— Сейчас, — услышал Серый, — долго шли, прости. Похороним как положено, не сомневайся.

Серый, взглянув на труп, не выдержал, отвернулся. Мрак тоже смотрел мимо, бункерная и приблизиться не рискнула.

А Кирилл подошел к Джеку. Молча, не отводя взгляда, присел рядом. Он тоже не видит сейчас гниющего уродства, — обожгло Серого. Он видит живого человека.

— Вон там хорошее место, — махнул рукой Кирилл.

Джек посмотрел, кивнул. Серый не сразу понял, что отец говорит о месте для могилы.

Ни он, ни Джек не лили слез. Не произносили над погибшей красивых слов, как в книжках и фильмах. Они исступленно копали могилу — в каменистой, едва поддающейся складным лопаткам, земле. Долбили ее ножами и отбрасывали руками. Если бы было нужно, зубами бы грызли, — понял Серый. И остановились только тогда, когда яма была готова.

Последняя дань боевому товарищу. Все, что они могли сделать для Олеси — похоронить