Холпек. Том II: Спуск к ядру - Максим Балашов

На самом деле эта книга: «Ботаника подземного мира» стала для Краса настоящей сокровищницей знаний, он подчерпнул из неё много нового. В отличие от иномирцев, воспринимавших Холпек как временную тюрьму, на которой они отбывают свой срок, кобольды изучали свою планету с трепетом домовитой хозяйки, выискивающей каждый уголок для полезного растения. Они веками изучали свойства местных растений и животных, выделяя полезные знания.

Особенно впечатлили разделы об энергетическом воздействии на флору. Одно и то же растение, в зависимости от силы и типа подпитки, могло давать сырьё для сотни различных ядов — от лёгкого снотворного до смертельного нейротоксина. Крас мысленно представлял, как бы выглядели фармацевтические корпорации Земли, получи они доступ к таким технологиям — вероятно, тут же начали бы войну за патенты.

Так же очень практичным открытием стала формула зелья, подавляющего либидо. Почесав затылок, герой с лёгкой грустью осознал: до ближайшего женского общества ему предстоит добираться ещё очень долго. «Лучше уж химическая кастрация, чем вести себя как гормональный подросток в подземелье», — философски заключил он, тщательно записывая рецепт. В конце концов, выживание важнее инстинктов — даже если природа с этим категорически не согласна.

Торби, этот угрюмый и молчаливый помощник Гирохи, продолжал хранить ледяное молчание. Каждый день Крас изобретал новые подходы — то сыпал искусно приготовленные комплименты, то пытался разжалобить, то просто вежливо просил о беседе. Но кобольд оставался непроницаем, как скальная порода родных пещер. Его узкие глаза, казалось, смотрели сквозь героя, а уши не воспринимали ни единого слова.

Только когда Крас окончательно окреп, демонстрируя полное восстановление сил, в поведении Торби появилась едва заметная перемена. Не то чтобы он заговорил — нет, но в его взгляде появилось что-то новое. Возможно, тень уважения? Или просто признание факта, что этот назойливый иномирец наконец-то перестал быть обузой. Тогда у Краса созрел интересный план.

­­­– Ну доброе утро, мой немой товарищ! — с преувеличенной бодростью пропел Крас, когда Торби, как обычно, молча поставил перед ним провизию. — О, позволь угадать: «Привет, Нагх! Как дела?» — он театрально поднял брови, изображая воображаемый диалог. — «Просто замечательно выглядишь сегодня! Особенно нравится эта новая… эээ… причёска?» — его голос звучал слащаво-ядовито.

Крас развёл руками в наигранном отчаянии:

— Вот такой милый разговорчик я мечтаю с тобой провести. А ещё лучше — познакомиться с твоей весёлой компанией. Выпить пару кружек этого вашего… что вы там пьёте? Грибной эль, или брагу на люминесцентном мхе? Или возможно вообще кровь врагов? — он язвительно щёлкнул языком. — А то чувствую себя как в пятизвёздочном плену — все удобства есть, но охранник-то совсем не разговорчивый!

Торби даже не удостоил его взглядом. Его жёлтые глаза безучастно скользнули по стене где-то над головой Краса, будто того и вовсе не существовало.

Герой стиснул зубы. Дни тянулись в удушающей монотонности, каждый похожий на предыдущий, как страницы откопированной книги. Его пальцы непроизвольно сжались в кулаки — терпение лопнуло. Если этот упрямый кобольд не хочет дарить ему общение, Крас найдёт развлечения сам. И пусть это будет чертовски опасная затея — лучше адреналин в крови, чем эта тюремная тоска. Он окончательно решился на свою авантюру.

— Слушай, я вот тут подумал, раз уж ты в личной охране Гирохи ходишь, значит, не последняя спица в колеснице, а птица высокого полёта? Я прав? — Крас нарочито небрежно откинулся на подушках, его голос звучал сладко-ядовито.

И — о чудо! — впервые за все дни Торби действительно посмотрел на него. Не сквозь, не мимо, а прямо в глаза, с внезапным холодным интересом.

— И скажи, — продолжал Крас, наслаждаясь реакцией, — как тебе нравится прислуживать такому… гостю? — Он демонстративно потянулся за яблоком, откусил и небрежно выплюнул кусок на пол. — А если я, скажем, решу проверить сливное отверстие на прочность знатным поносом, уделав всё вокруг, ты ведь придёшь убирать, да, верной? Ха-ха-ха!

Гнев вспыхнул на морщинистой морде кобольда, как пламя по бикфордову шнуру. Его ноздри дрогнули, а пальцы непроизвольно сжались в кулаки — слова явно попали в цель. Крас знал, что играет с огнём. Гироха как-то обмолвился, что многие воины кобольдов лично сталкивались с жестокостью иномирцев на верхних уровнях. А телохранитель вождя? Такой, наверняка участвовал в кровавых стычках с захватчиками. Возможно, даже терял сородичей…И теперь этот самый телохранитель смотрел на него взглядом, от которого кровь стыла в жилах.

Реакция кобольда веселила Краса. Герой широко ухмыльнулся, наблюдая, как каждое его слово будто раскалённой иглой вонзается в Торби. Его забавляла эта игра — словно он дразнит цепного пса, зная, что поводок не даст тому наброситься.

— Ну что, стражник, — сладко протянул он, — расскажи-ка, каково это — быть прислугой у существа, которое твой народ считает чудовищем? А? Каково быть рабом человека? — Его смех звенел, как разбиваемое стекло. — Ха-ха-ха! Да ты же прямо эталонный рабище, даже ошейник не нужен! Аха-ха-ха-ха.

Эти слова выбили Торби из колеи. Последняя фраза сработала как запал. Глаза кобольда вспыхнули ядовито-жёлтым светом, будто в них впрыснули расплавленную серу. Его лапа с громким скрежетом сомкнулась на рукояти кривого меча — того самого, что, если верить легендам, мог рассечь даже тень.

— Знаешь, иномирец, — прошипел Торби, обнажая клыки в оскале, — я многое готов стерпеть. Но назвать меня рабом, да ещё и человека? — Его голос дрожал от ярости, будто подземный толчок перед извержением. — Нет, такого проглотить я не могу, увольте. Даже если Гироха вышвырнет меня из своей команды и отправит в лавовые поля — моя честь останется чище солнечного камня, а совесть запоёт дифирамбы! А сейчас я отправлю тебя на место воскрешения. И сделаю это максимально ужасным для тебя образом, будешь просить о пощаде и извинишься за все сказанные слова, но, человек, это тебя не спасёт.

В следующий миг кобольд взвился в воздух, словно пружинный механизм. Торби в один прыжок перелетел через всю комнату, опрокидывая стол и рассыпая посуду, и приземлился перед Красом в идеальной боевой стойке. Его клинок уже свистел в воздухе, готовясь рассечь плоть.

— Стой, стой, стой. Давай договоримся. — Крас резко выбросил вперёд руки, будто пытаясь удержать несущуюся лавину и в последний момент отскочил в сторону. Глаза его расширились от искреннего ужаса, вперемешку с азартом. Сейчас он действительно переборщил

— Нагх, мне с