Холпек. Том II: Спуск к ядру - Максим Балашов

тобой не о чем договариваться, у тебя нет ничего мне нужного. — Прошипел Торби, его голос звенел, как лезвие о точильный камень. — Ты не предложишь ничего ценного — разве что свою жалкую жизнь и остатки достоинства. И я с наслаждением их приму!. — Ответил кобольд, и сделал очередной выпад мечом.

Его клинок вспорол воздух с коротким свистом, направляясь к горлу Краса. Но герой уже предвидел эту атаку, и был готов к подобному повороту событий. Просканировав кобольда ещё до провокации, он знал, что тот не усилил меч разрушительной энергией.

Предплечье Краса на мгновение вспыхнуло голубоватым сиянием — заблаговременно развёрнутый энергощит, принял на себя удар. Лезвие со скрежетом отскочило, оставив в воздухе искрящийся шлейф.

— Ой-ой, — язвительно процедил герой, — кто-то явно недооценил «жалкого иномирца»… Но подожди, не кипятись, дай сказать.

Поругав себя в голове, за то, что снова раздразнил кобольда, Крас выставил руки в примирительном жесте.

— А что, если ты сможешь и честь сохранить, и отомстить, и остаться в команде Гирохи? — Крас медленно поднял ладони, демонстрируя мирные намерения. — А ещё, возможно, я добавлю кое-что сверху… что тебе точно понравится. Очень приличные плюшки.

Торби замер, его ноздри дрогнули, улавливая подвох. Но любопытство перевешивало. Кобольд остановился, затем сухо и коротко ответил:

— «Плюшки» Что такое «Плюшки»? — проскрипел он, сужая глаза. — Незнакомое слово. Говори быстрее, иномирец, пока я не передумал

— Сажем так, мы перенесём твою ярость в тренировочный зал и уберём из рук оружие. Спарринг на голых руках. Если победишь ты, я заберу свои слова обратно и извинюсь, могу даже сделать это публично. — Он сделал паузу для драматизма. — Если выиграю я, то ты м-м-м-м-м, сварганишь мне ужин. Причём я как раз научу тебя готовить, вышеупомянутые плюшки.

— Нет. — Торби скрестил руки на груди, и по его позе было ясно — это окончательное решение инопланетного суда.

— Что нет?- Спросил Сергей, радуясь, что наконец то наладил хоть какой-то контакт с кобольдом.

— Я не буду готовить тебе ужин. — Кобольд произнёс это так, будто ему предложили чистить сапоги зубами.

— Тогда, ты приведёшь сегодня вечером ко мне в квартиру блудницу из местного борделя. Девушку человеческой расы. — С надеждой в глазах предложил Сергей и многозначительно приподнял бровь.

Торби застыл, будто ему только что предложили пронести живого скорпиона в штанах. Его лицо выражало такую гамму эмоций — от шока до брезгливости — что Крас еле сдержал смех. Видимо кобольд представил в своём воображении людской половой акт.

— Договорились, — буркнул Торби, уже направляясь к двери. — Но надень кофту с капюшоном и не высовывайся, пока я не подготовлю зал и не выгоню местных зевак. Если кто-то увидит тебя там — мы оба в лавовых ямах, я то уж точно.

Он резко развернулся, бросая через плечо:

— И да — если победишь, ты мне тысячу золотых. Гироха говорил, что для тебя это мелочь и вполне под силу.

Крас фыркнул:

— Ладно, ладно, но смотри: только чистокровная человеческая девушка, без «ой, у неё бабушка полукобольдиха» или «зато характер золотой». И главное — не уродина. — Он прищурился. — Кстати, ты что, в карты проигрался? Или просто кобольдью пенсию копишь?

Торби даже не обернулся, лишь махнул рукой, будто отмахиваясь от назойливой мухи, и скрылся за дверью. Он уже мчался по коридору, огромные, мохнатые лапы едва касались пола. Впервые за этот проклятый день на его морде появилось подобие ухмылки. На самом деле Торби был рад, что всё именно так разрешилось.

«Такой исход… даже лучше», — ликовал про себя кобольд.

Молодой воин не зря годами карабкался по иерархической лестнице сообщества. Служба у Гирохи — не просто работа, а знак высшего доверия. И потерять всё из-за какого-то наглого иномирца? Тем более человека. Никогда.

Ладони Торби сами сжались в кулаки при мысли о предстоящем бое. Он не просто верил в свою победу — знал её. В тренировочном зале, без оружия и уловок, этот хвастливый человечишка станет лишь тряпичной куклой в его когтях.

«Сначала я выбью из него все дерзкие слова вместе с зубами, заколотив в мраморный пол, затем протру его соплями и кровью стены… а в конце заберу золото. И пусть его унижение станет уроком для всех иномирцев.»

Крас в этот момент пребывал на седьмом небе от предвкушения — в его воображении уже рисовались томные взгляды, бархатистая кожа и… очень приятный вечер, который плавно перетечёт в ещё более приятную ночь.

Странно — в прошлой жизни он не был таким одержимым. Видимо, офисная рутина, бесконечные дедлайны и удушающая обыденность подавляли даже базовые инстинкты и мужское либидо. Но теперь? Адреналин, опасность, свобода, постоянные приключения и новые знакомства — всё это взвинтило его тестостерон до уровня, когда кровь буквально гудела в висках.

Он так увлёкся сладкими фантазиями, что совсем забыл о маленькой детали — сначала надо победить воинственного кобольда.

В этот момент дверь с грохотом распахнулась. Торби стоял на пороге, его жёлтые глаза сверкали холодным азартом.

Один резкий жест — «Идём».

Крас не раздумывая натянул кофту с капюшоном, чтобы его не спалили, и поплёлся за ним, как школьник за строгим учителем. Последняя мысль перед выходом:

«Чёрт… а ведь этот зубастик реально может мне вмазать. »

Тренировочный зал встретил их гробовой тишиной — ни единой души, лишь густой коктейль запахов: едкий пот, терпкие благовония и ещё тёплый воздух, будто толпа бойцов только что высыпала отсюда по тревоге.

Крас медленно обвёл взглядом помещение:

«— Ничего себе…значит, этот зубастый коротышка и правда что-то значит в их иерархии,» — промелькнуло у него в голове. — Один приказ — и огромный зал мгновенно опустел. Не каждый мог похвастаться такой властью".

Торби тем временем уже скинул наручи и разминал шею, глухо щёлкая позвонками. Его взгляд говорил яснее слов:

«Ну что, человечишка, готов ли ты отвечать за свою наглость?»

— До смерти… или пока один не сдастся? — Торби произнёс это слишком невинно, будто спрашивал о погоде.

Крас обдумал его слова и мгновенно просек подвох. «Ага, пытаешься меня в ловушку загнать, полурослик?» Он не собирался подыхать сегодня, но и знал — кобольд скорее сломается, стане инвалидом и будет срать под себя, чем признает поражение.

— До того пока один из нас не сдастся или не вырубится, — твёрдо заявил герой, сверля Торби