Хинсидес в огне - Карин Альвтеген

«К тому же, – подумал Линус, – эта еда, вообще-то, мне не принадлежит».

Взглянув на компас, мальчик продолжил свой путь. Он шел уверенными шагами, с твердым намерением уйти с поляны. Не только потому, что ему неприятно смотреть на стол с яствами, но еще и потому, что, глядя на него, Линус особенно явственно ощущал голод. Спустя мгновение в голове опять появился туман, мальчик пошатнулся и, чтобы не упасть, оперся о ствол дерева. Рука запачкалась чем-то липким. Зрение было расфокусировано, пришлось сделать шаг назад. Острота зрения то возвращалась, то опять ухудшалась, и постепенно он понял, что вляпался рукой в смолу. Темная липкая жидкость стекала двумя тонкими струйками по коре. Линус заморгал. Похоже на лицо. Смола текла из глаз. Чем дольше Линус всматривался, тем четче становились черты лица. Вначале ему показалось, будто это его собственные черты, потом – черты Лионоры.

Мальчик закричал и, запинаясь, пошел прочь от плачущего лица. Что-то свалило его с ног, и Линус упал навзничь, приземлившись спиной в мох. Когда он открыл глаза, ветви над ним подсвечивал по-домашнему уютный свет стеариновых свечей.

Он вернулся на поляну.

Стол по-прежнему ломился от яств. Но теперь на одном из стульев кто-то сидел.

– Линус, сердце мое, вот ты где, оказывается. Я тебя весь день искала.

Это была его мама.

Глава семнадцатая

– Ты упал, дружочек? Не ударился?

Линус лежал, утопая спиной во мху, и только разевал рот от удивления. Как здесь оказалась мама?

– Я… Нет, все в порядке, – сказал он, с трудом выдавив из себя слова.

В горле рос огромный ком. Будто Линус только сейчас осознал, как боялся все эти дни и как, в сущности, скучал по дому. Все это время он даже не смел думать о маме и Линнее, а теперь вдруг мама сидит тут, за столом на поляне.

Все вокруг кружилось, и ни одну мысль невозможно было додумать до конца.

– Но… Как ты могла здесь оказаться? – сформулировал он наконец свой вопрос.

– Так же, как и ты, естественно, – улыбнулась она. – Когда я проснулась, ты пропал. Я так волновалась. Потом получила сообщение от Лионоры, она написала, что позвала тебя. В общем, поведала мне обо всем. О Хинсидесе и о том, что она одновременно существует в двух мирах. Все рассказала.

Линус встал, но ноги подкашивались. Что-то не билось, но он не понимал, что именно. Мысли текли, словно густая патока. Голова явно была не в порядке.

– Я добралась до Двери тем же путем, что и ты, и Лионора меня встретила. Мы так долго искали тебя, мой мальчик! Как она обрадуется! Лионора скоро будет. Иди, садись за стол – подождем вместе. Видишь всю эту еду? Правда, восхитительно пахнет?

Где-то в глубине патоки зазвенел предостерегающий звонок.

– Мама, не надо прикасаться к еде, – предупредил Линус.

– Не дурачься, Линус, – улыбнулась она. – Давай, ешь! Ты совсем изголодался. Линус тряхнул головой, но это не помогло. Он не мог добиться ясности мышления. Заостри разум.

Внезапно в памяти всплыли слова из записной книжки Вильхельма.

Собери свои мысли. Плотно скрути их и заплети в косу.

Мальчик зажмурился и попробовал собрать волю в кулак. Раз за разом мысли растворялись в тумане, но потом он вдруг увидел внутри себя сплетенную из мыслей косу. Все прояснилось. Удерживая картинку в голове, Линус обернулся к фигуре за столом.

– Ты ведь не моя мама, правда? – резко спросил он.

– О чем ты, Линус? – изумилась женщина. – Хватит шутки шутить, – продолжала она, приглашающе похлопывая по сиденью соседнего стула. – Иди сюда, садись рядом.

– Лионора не могла больше посылать сообщений, – выпалил Линус. – И ты бы никогда не оставила Линнею одну.

– В этом его утверждении есть здравая мысль, – прозвучал другой голос, и Линус оглянулся вокруг.

Откуда ни возьмись, появился Вильхельм, качавшийся на стуле у торца стола. Он закинул на стол и скрестил облаченные в сапоги ноги. Сквозь старомодные очки, сидевшие на кончике носа, маг поглядывал на женщину, которая, как Линус теперь убедился, была ему не мать.

Мальчик развернулся на месте и побежал, уклоняясь от ветвей и зигзагами огибая стволы деревьев.

– Это не она, это не она, это не она, – уговаривал он себя и мчался со всех ног.

Хотя она и не была его матерью, оставлять человека, столь похожего на мать, наедине с Вильхельмом казалось ужасным.

– Это не она…

– Да, знаю, – послышался голос Вильхельма, внезапно оседлавшего ветку прямо над ним.

Запнувшись, Линус упал ничком.

– Убегать без толку, Линус. Они все равно приведут тебя обратно на поляну.

– О чем ты говоришь? – с трудом прошипел мальчик, потому что в рот забился мох.

Больше он ничего не успел сказать – кто-то схватил его за ногу. Сначала Линус подумал, что это корень, и стал брыкаться, бросив взгляд через плечо. Бледная костлявая рука крепко держала его за щиколотку, желтые ногти напоминали изогнутые когти. Тыльную сторону ладони покрывал серый волос, в слабом свете мерцали многочисленные кольца. Рука высовывалась из-под покрытой мхом земли, словно карикатурный гриб. Линус видел эту руку раньше! Она принадлежала Крысочеловеку!

– Это всего-навсего иллюзия, Линус, – послышался голос Вильхельма будто из другого конца туннеля. – Ты должен сосредоточиться!

Мальчик посмотрел вверх на ветку, на которой только что сидел Вильхельм. На его месте осталась только расплывчатая прозрачная фигура.

– Соберись с мыслями! Это всего лишь твое воображение!

Линус зажмурился. Он изо всех сил старался не обращать внимания на когти, дравшие его штанину. На этот раз мысли удалось сплести быстрее. Туман в голове рассеялся. Осталось всего несколько полосок, но они сторонились сплетенных в косу мыслей, будто обжигаясь об нее.

Он посмотрел на свою щиколотку. Рука исчезла. Изо мха торчал острый корень, прорвавший дыру в штанине.

Вильхельм спрыгнул с ветки; он опять обрел четкие контуры и цвета.

– Хорошо, что слушаешь мои советы, Линус! – усмехнулся он. – Если продолжишь в том же духе, проследим, чтобы ты вышел отсюда живым.

– Что происходит? – слабо простонал Линус.

– В реальности? Или в твоей голове? – поинтересовался Вильхельм, прислонившись к стволу дерева.

– Что ты имеешь в виду? – воскликнул мальчик.

– Все, что ты видишь вокруг, – твои иллюзии, – продолжал Вильхельм. – Они существуют только в твоей голове. Хотя нет, все, кроме леса. Он настоящий.

– А как же ты сам? Ты – тоже иллюзия? – осторожно спросил Линус.

– И да, и нет, – улыбнулся Вильхельм, протягивая ему руку. – Давай я помогу тебе подняться.

Мальчик колебался, но в конце концов все-таки взял мага за руку. Его ладонь скользнула сквозь ладонь Вильхельма, будто та состояла из дыма.

– Ну вот! Как видишь,