Правила подводной охоты - Дмитрий Валентинович Янковский

от берега в туманную даль, вдаваясь в море примерно на полтора километра. Еще дальше на фоне неба проступали силуэты гражданских судов, вставших на внешнем рейде по плану эвакуации. Бриз был пронизан запахом соли и йода.

Жаб спустился по лесенке и мягко, как старый опытный кот, спрыгнул на берег. В руках он держал офицерский боевой планшет, на экране которого виднелась цветная карта пирсовой зоны.

— Где мина? — Рипли прикрыла глаза ладонью от яркого солнца.

Взводный ткнул в карту.

— Муниципалы обнаружили ее здесь. Класс, конечно, определить не смогли, но прикидывают вес в двадцать тонн.

— Отожралась. — Рипли хмуро устремила взгляд к горизонту.

— Но сухопутные могли ошибиться, — Жаб пожал плечами. — Скорее всего у страха глаза велики, а на самом деле это восьмитонная “Томочка”. Здесь не так много планктона, чтобы набрать больший вес.

— Смотря за какое время и какой это класс. Но и “Томочки” хватит, чтобы сорвать с фундаментов всю прибрежную часть небоскребов. А дальше дома повалятся, как костяшки домино.

— Не обязательно. — Взводный с сомнением почесал пупырчатую макушку. — Все же мина — в километре от берега. Но рисковать не стоит. Поэтому с базы нам и дали команду все разведать как можно скорее.

— Ладно, — в глазах Рипли загорелся боевой огонек. — Разведаем.

— Салаги в твоем полном распоряжении, — добавил Жаб. — Официально назначаю тебя командиром отделения. В нем эти двое и мой водитель, но его напрягать не советую.

— Перебьюсь. Так, салаги, быстренько на броню! Меня не пришлось упрашивать. Схватившись за скобы, я забрался на крышу амфибии быстрее, чем выполнял это упражнение на тренировках. Еще бы! Это было мое первое боевое задание — всамделишнее, не на учениях. Рипли вскарабкалась следом за мной, после нее на крышу поднялся Пас. Его лицо не выражало ни воодушевления, ни восторга. Пожалуй, ему действительно будет лучше на спокойной базе в Атлантике. Он выбрал место почище, сел на броню и брезгливо отряхнул брюки от приставших песчинок.

Рипли добралась до крыши командирской кабины и постучала в люк.

— Бинокль подай, — попросила она водителя, когда тот поднял крышку.

Видимо, эта просьба не оказала должного действия, потому что бывшей кухарке пришлось протиснуться в люк и самой вынуть из кабины огромный “УС-60” на штативе.

Здесь, почти на трехметровой высоте, ветер ощущался сильнее. Он свистел в скобах лестницы и запорах крышки командирского люка. Почти вся броня наверху состояла из закрытых крышками полостей. Наверное, как и в морских амфибиях, там хранились спасательные плавсредства, огнетушители, линеметы, шанцевый инструмент и другое необходимое снаряжение.

Запах моря наполнял мои легкие, сердце колотилось в предчувствии приключений, и я еле сдерживался, чтобы не зажмуриться от восторга. Рипли установила треногу бинокля на броне, присела на корточки и начала приводить устройство в рабочее положение. Зажужжал гироскоп, пискнули кнопки настройки. Мне тоже хотелось глянуть в окуляры, но теперь Рипли была моим командиром и мне не следовало обращаться к ней по пустякам. Особенно в боевой обстановке.

Хлопнула броневая дверь — это Жаб вернулся в кабину.

— Как там? — донесся его голос через отверстие открытого люка.

— Подожди, — отмахнулась Рипли. — Так, теперь нормально. Наблюдаю объект визуально. Картинка не очень. Вижу только верхнюю панцирную крышку, остальное ниже поверхности. А ну-ка, салага, как тебя...

— Рома, — поспешил ответить я.

— Как? — Рипли вытаращилась на меня.

— Сова, — пришлось поправиться.

— Зоркий, что ли?

— Нет, это сокращение от фамилии.

— Ну и мастаки же давать прозвища в учебке! Ладно, иди сюда. С каталогом Вершинского приходилось работать?

— Так точно!

— Тогда валяй. “УС-60” вам, конечно, вряд ли давали, но освоишься, он работает под той же операционкой, что и “БПН-24”. Твоя задача — опознать мину по каталогу Вершинского. Действуй.

— Есть! — отрапортовал я, довольный возложенной на меня ответственностью.

Я присел возле бинокля, а Рипли у края люка.

— Дай мне донную карту пирсовой зоны, — попросила она Жаба. — И, если возможно, запроси данные с сателлита.

Она взяла из рук Жаба планшет, а я приник к окулярам бинокля. При этом пришлось опустить машинку чуть ниже, под свой рост.

Пользоваться столь мощной оптикой мне до этого не приходилось — на учениях нам давали заглянуть лишь в двадцатичетырехкратный бинокль “БПН-24”.

Огромная мина лениво покачивалась в центре картинки, пойманная в светящуюся координатную сеть. От нее исходило такое же ощущение, как от рисунка с платформой в кабинете Жаба. Лежит, тварь, на воде, греется в лучах солнца и ждет, когда кто-нибудь из людей попадет в поле действия ее ультразвуковых сканеров.

Несколько секунд мне пришлось потратить на освоение малознакомых органов управления, но операционка действительно была привычной, и вскоре я уже начал очерчивать мину светящейся линией по всему контуру. Работа не из простых, поскольку хорошо виднелась только хитиновая макушка смертоносной громады, а сама она пряталась от меня в воде. Лишь с помощью лазерного сканера и подсказок каталога Вершинского, который предлагал мне известные контуры мин, я минут за пять выполнил поставленную задачу. Еще минута ушла у компьютера на сопоставление полученного контура с позициями Каталога.

— Это “Берта”, — сообщил я, считав данные с экрана бинокля. — Заряд тридцать тонн, общая масса сорок, искусственный интеллект фирмы “Майкрософт”, шестнадцатый уровень. Живая. Активная.

В ожидании дальнейших приказов я глянул на Рипли.

— Ни фига себе, — сказала она, отложив планшет.

Жаб высунулся из люка, как рак-отшельник из раковины.

— Умная тварь, — нахмурился он.

— Попотеем. — Рипли кивнула. — Но на кой дьявол потребовалось здесь сыпать икру океанского класса? Все равно что из елдомета камбалу колотить!

— Сволочи, — сквозь зубы процедил Жаб.

Я снова прильнул к окулярам и обомлел — мины в поле зрения теперь не было.

— Визуальный контакт с объектом потерян! — доложил я по форме, стараясь не выдать дрожь голоса.

— Тварь! — прошипел Жаб. — Почуяла неладное. Ты ее чем сканировал?

— Инфракрасным лазером, тем, что в бинокле, —