Правила подводной охоты - Дмитрий Валентинович Янковский

— Не нравится мне твой план. — Жаб вздохнул. — Вялый он какой-то.

— Не нравится, не кури. — Куст улыбнулся. — Все будет нормально.

Я не понял, при чем тут план и курение, но тут же до меня дошло, что план может быть производной от английского “plant”, то есть трава. Значит, охотники даже не скрывают от начальства, что курят наркотики. Это меня здорово озадачило. Снова вспомнились ящики с загадочным содержимым и цифры на скомканном листе.

— У меня есть в запасе один фокус, который на симуляторе срабатывал каждый раз, — добавил Куст. — Два буйка ложных целей у меня особенные. Чабан написал программку, которая имитирует внезапное раздвоение целей и движение их по сложным, даже физически невозможным траекториям. Мина, загруженная просчетом десятка целей, начинает считать и эти, отчего сходит с ума раньше, чем дает команду на взрыв. А тут и Краб на подхвате. Щелкнет своей хромированной клешней, и все.

— А вдруг система не зависнет? — Жаб нахмурился.

— Броня “Ксюхи” выдержит взрывную волну.

— Об этом даже не думай! Если Одессу сметет, я тебя прямо здесь утоплю.

— Тогда мой план не так уж плох.

— Ладно. Согласен. Сколько времени у тебя уйдет на запудривание мине мозгов?

— От получаса до двух часов сорока минут.

Услышав это, Краб зло сплюнул в песок.

— И мне все это время надо будет болтаться под водой? — спросил он.

— Нет, — язвительно сказал Куст. — Посидишь на бережку, позагораешь. А потом, когда мина крякнет, не спеша наденешь скафандр и лениво пойдешь щелкать клешнями.

— Иди ты сам! — вспылил Краб. — Газового аппарата хватит только на сорок минут.

— А у тебя что, катетер отсох? — развеселился Куст.

Краб не ответил, снова сплюнул и залез по лесенке к нам на броню.

— Сколько человек тебе понадобится, кроме Краба? — спросил Жаб.

— Чем больше, тем лучше. У салаг первый допуск, у кухарки, насколько я знаю, нулевой. Значит, они пусть с газовыми аппаратами запускают буйки. А Краб в это время с жидкостным снаряжением подберется к краю расщелины и там прикинется булыжником. Потом поглядим.

От такой расстановки сил боевая лихорадка вновь начала накатывать на меня волнами. Теперь уже не осталось ни малейших сомнений в том, что через несколько минут мне придется принять участие в серьезной и совсем не учебной операции.

Жаб посмотрел на нас снизу вверх, прикрыв лицо ладонью. Я уже был готов подчиняться ему, как собака.

— Всем, кроме Куста, строиться на броне! — неожиданно рявкнул он, направляясь к амфибии.

Мы с Пасом первыми вытянулись по струнке, Рипли тоже оставила в покое бинокль и встала левее нас. Краб лениво втиснулся между мной и Рипли, чтобы отделение стояло по ранжиру. Жаб загрохотал ботинками по скобам лестницы и через секунду с неожиданной легкостью взлетел на броню.

— Смирно! — прохрипел он. — Вольно.

Я отставил ногу и закинул руки за спину, чувствуя, как кровь все сильнее разгоняется по жилам.

— Итак, слушайте боевое задание. — Жаб принялся прохаживаться вдоль кромки крыши, заставляя нас поворачивать головы, чтобы уследить за ним. — Рипли, под твоим началом салаги должны установить сеть ложных целей. Места установки я буду называть по полярным координатам, центром координат считается моя кабина. Ясно?

— Так точно! — по-уставному ответила наша начальница.

— Вы работаете в воздушных аппаратах. Салаг предупреждаю особо, что правом первого допуска пользоваться на время операции вам запрещается. Если кто погрузится глубже Рипли, яйца выкручу. И вообще — никакой самодеятельности. Ясно?

— Так точно! — хором ответили мы с Пасом.

Мое сердце готово было выскочить через горло.

— Краб. Погружаешься с жидкостным аппаратом и по дну, методом Бака, пробираешься к расщелине. Как только достигнешь ее, ложишься на грунт и ждешь дальнейших команд. Все свои идеи держать при себе, на связь в активном режиме не выходить. Только слушаешь, ясно?

— Так точно, — вяло выдохнул Краб.

— Все. Снаряжаетесь под командой Рипли. Затем Куст выдаст каждому ложные цели. Вперед!

Руки у меня задрожали сразу после команды, и я никаким усилием воли не мог унять эту дрожь. Рипли повернула ключ в одном из отверстий крыши, запустив механизм отпирания хранилища с аппаратами, крышка уползла в сторону, и я увидел спящие в “рассоле” туши жидкостных аппаратов “ГАЖД-27”.

— Ну, ну! — подогнала нас Рипли. — Чего встали, как замороженные?

Мы сорвались с места и вытащили из ниши сначала груду мышц самого аппарата, затем боевой каркас с гарпунным карабином и в последнюю очередь спящий хитиновый шлем. Краб за это время скинул с себя всю одежду, без всякого стеснения оставшись обнаженным перед Рипли. В его пояснице влажно краснел глубинный катетер. Это был искусственный паразит, питающийся кровью хозяина, но без него погружение в глубину не представлялось возможным, поскольку именно он объединял кровеносную систему человека с кровеносной системой жидкостного скафандра.

— А ну, влезай в панцирь! — приказала Рипли.

Краб протянул руку к биомеханическому устройству, и скафандр набросился на него, словно осьминог, обматывая антикомпрессионными жильными щупальцами. Затем в ход пошли мягкие мышцы и хитин, образовав саму ткань скафандра с защитными пластинами панциря. Свободным осталось только лицо Краба, все остальное скрылось под ровным слоем искусственной биоткани.

— Краб, ты как? — спросила Рипли.

— Норма, — ответил сапер, похожий на пятнистую мумию. — Катетер сработал.

— Не жмет кольчужка?

— Норма. Дышу пока.

— Как управление?

— Ощущаю, — буркнул Краб вместо уставного ответа “норма”.

По мышечному слою и суставам каркаса пробежала судорога — это сапер вошел в режим управления.

Теперь он ощущал аппарат, словно собственное тело, и мог управлять им, как мышцами ног и рук. Краб сделал несколько шагов, поприседал, попрыгал. Рипли внимательно следила за каждым его движением. Я тоже — мне хотелось получше рассмотреть новую модель гарпунного карабина, прицепленного к каркасу.

— Сойдет. — Краб кивнул.