Правила подводной охоты - Дмитрий Валентинович Янковский

Раньше мне никогда не приходилось оставаться под водой в одиночестве. Всегда рядом был как минимум инструктор, а чаще еще кто-нибудь из отделения. Здесь же я парил в воде совершенно один, да еще без возможности выйти на связь, так как как пользоваться активным гиперволновым режимом нам пользоваться запрещалось. Слушай и молчи. Жутковато. Остатки восторга с меня как рукой сняло, глубина впервые показалась мне пугающей и враждебной. Несмотря на скорость передвижения, трудно было отделаться от ощущения, что кто-то подкрадывается со спины, а от узости доступного через шлем обзора по коже побежали мурашки. Тут же вспомнились нелепые россказни о духе черного охотника, который мстит живым коллегам за то, что его задраили в аварийном отсеке глубинной базы.

“Что за бред!” -- подумал я, пытаясь взять себя в руки.

Но не особо преуспел, надо признаться. Я с ужасом понял, что боюсь глубины. Той самой глубины, о которой мечтал ночами, ради которой расстался с Лесей. А ведь это всего десять метров ниже поверхности моря! Что же будет со мной в зоне сумерек океанских глубин?

Страх стиснул меня, словно давление на большой глубине, я понял, что начинается паника. Хорошо, что “глубинный мозг” запищал в наушники шлема — слишком участилось дыхание, а следовательно, увеличился расход воздуха. Это отрезвило и чуть успокоило меня.

Достигнув нужного места, я привел буй в рабочее положение и отпустил. Он взмыл вверх, пробив сверкающее, словно ртуть, зеркало поверхности моря. Жаб тут же выдал мне следующие координаты, так что о страхе пришлось на время забыть. Я решил разобраться с тревогой позже, выяснить ее причину и уничтожить без остатка любые ее проявления. Пока я думал об этом, проскочил нужное место — пришлось возвращаться.

— Где буй, Сова? — раздался в наушниках голос Жаба. — Не слышу сигнала, барракуда тебя дери! Сколько можно копаться?

Я достал ложную цель и рывком привел ее в рабочее состояние. Страх быть наказанным за медлительность пересилил во мне страх глубины.

“Не хватало, чтобы и здесь копухой назвали”, — мелькнула неприятная мысль.

Мне удалось взять себя в руки, выдавить дремучий ужас за пределы сознания. Однако он не исчез, остался серой ниточкой завтрашней бури над горизонтом. Жаб снова назвал координаты, пришлось свериться с “мозгом” и врубить водомет на полную мощность.

Четвертый и пятый буйки Жаб скомандовал установить недалеко друг от друга, поэтому я закончил раньше других и неподвижно завис под водой, ожидая дальнейших распоряжений. Дна здесь уже не было видно, подо мной сгущался зеленоватый сумрак, уходящий, казалось, в абстрактную бесконечность.

Глянув на дисплей “мозга”, я с удивлением понял что нахожусь под водой не десять минут, как мне казалось, а почти двадцать. Порошка в дыхательных картриджах было на сорок минут. Странно, что Жаб до сих пор не дал команду к возвращению. Сердце в моей груди снова забилось чаще, но теперь писк в наушниках не успокоил меня, а встревожил.

“Да что они там, умерли все? — подумал я и тут же испугался собственных мыслей. — А может, у меня рация сломалась? Рипли с Пасом уже вернулись, а я тут завис”.

Инстинкт самосохранения требовал немедленно направиться к берегу, но вернуться без приказания Жаба я тоже боялся. И проверить рацию было нельзя. Совсем некстати вспомнилась фраза Рипли, когда она говорила, что все затеи нашего взводного так или иначе заканчиваются бедой.

От частых ударов пульса у меня начала побаливать шея, воздух показался еще суше, чем раньше, он жег мои губы, и мне пришлось их облизнуть.

“Все, возвращаюсь, — созрело у меня твердое решение. — Пусть лучше под трибунал отдают”.

Я сориентировался по компасу и запустил водомет. От сердца сразу же отлегло, с губ сам собой сорвался мотив популярной песенки.

— Что за перемещения? — почти сразу проревел голос Жаба. — А ну, замри, барракуда тебя дери! Дайте же Кусту разобраться с целями!

Я вырубил водомет, готовый сгореть от стыда за свой страх и за то, что все теперь узнают о моей слабости. Внезапно в наушниках прозвучал минорный аккорд сигнала “сканирование”. Это либо Куст нащупал меня в активном режиме, что вряд ли, либо мина, что скорее всего. Душа у меня окончательно ушла в пятки.

“Что тебе надо?” — испуганно подумал я.

Снова прогудел скан-детектор.

“Вот тварь”, — я ощутил, как дрожат руки.

В третий раз сигнал гудел дольше — чем-то я не понравился мине, она уперлась в меня ультразвуковым лучом и держала секунды три.

— Спокойно, салага, не дрейфь, — раздался в наушниках голос Куста. — Продвинься чуть на северо-запад. Только медленно.

Я осторожно включил водомет на самую малую мощность.

— Отлично. Отклоняйся на север, три румба. Чуть прибавь скорость.

Снова провыл сигнал скан-детектора.

— Теперь разворот на сто восемьдесят и полный вперед!

Я кувырнулся под водой и вывел сектор акселерации водомета на полную. Скан-детектор продолжал выть, как сирена амфибии. Я рассекал глубину секунд пять и вдруг словно с ходу врубился в раскаленный песок, словно тысяча упругих бичей ударили по моей коже под силиконом.

Не сдержавшись, я вскрикнул от неожиданности и боли, но тут же голос Куста перекрыл завывания сигнала тревоги и мой собственный вопль:

— Стоп! Замри! И медленно, очень медленно двигайся к берегу. Старайся шевелиться как можно меньше.

— Сделай вид, что ты умер, — добавил Жаб.

Водомет у меня на спине тихонько вибрировал, толкая к берегу, кожа горела огнем, в глазах от боли плыли алые круги. Вскоре из зеленоватой мглы внизу показалось дно, серебристые стаи мальков шарахались от меня. Совсем рядом поперечным курсом прошла большая медуза. Я слышал, как получили команду на возвращение Рипли и Пас.

— Плыви, как дохлый, до самой кромки прибоя, а то снова получишь, — предупредил взводный.

Меня не надо было упрашивать. Берег уткнулся в плечо под писк опустошенных дыхательных картриджей — значит, воздуха