Бальтазар - Вьюн

— И тебе совсем не требуется помощь? — мягко уточнила Никс, заглянув мне в глаза. Ее голос был необычайно серьезен. — Ты действительно способен САМ справиться со своим страхам Люциус? Либо ты собрался героически сдохнуть, во славу бессмысленных древних обычаев? Предки БУДУТ тобой гордиться Люциус, а, если даже нет… то зачем ТЕБЕ их одобрение? Они уже прожили свою жизнь, а тебе стоит прожить СВОЮ.

Я замер, ощущая, как по спине пробегают мурашки. Она говорила слишком точно, будто заглядывала прямо в самую черную дыру у меня в груди.

— Откуда ты знаешь? — холодно выдохнул я, мой голос прозвучал с явной угрозой. — Ты прочла мои мысли? Что за черную магию ты применила на мне?

Никс тяжело вздохнула в ответ, а в ее взгляде внезапно появилась глубокая, многовековая усталость.

— Потому что я видела, как твой прадед Казимир плакал в подушку от того, что его отец предпочитал ему старшего брата. Потому что я видела, как твоя прабабка Агата травила соперниц не потому, что они были ей опасны, а потому, что боялась, что они окажутся лучше нее и отнимут последние крохи внимания отца. Вы, Бальтазар, как будто созданы из одних и тех же страхов и комплексов, приправленных нездоровыми амбициями. И ты… ты не исключение. Ты просто пытаешься прикрыть свой страх бравадой. Удивительно трогательно, надо признать, — грустно улыбнулась она под конец.

Я хотел рассердиться. Хотел закричать, что она ничего не понимает. Но слова застряли в горле. В ее словах была горькая правда.

— Мой страх… меня убьет, — киваю ей, — но таков мой путь ублюдка из семьи Бальтазар. Я буду смеяться в смерти в лицо и будь что будет… — упрямо отвернувшись.

Никс мотнула головой, и в ее глазах мелькнула знакомая усмешка.

— Ты говоришь, как истинный Бальтазар, — кивнула она, — и для темного члена семьи это даже неплохо. Здоровый эгоизм еще не навредил ни одному темному, вот только… — покачав головой. — Ты светлый Бальтазар, там, где темный обретет силу, ты обретешь лишь разочарование и слабость. Они учили тебя как темного мага, но ты светлый и должен это принять, либо в скором времени погибнешь.

С этими словами она спрыгнула с ящика и снова потерлась о мою ногу.

— Ты больше не один, птенчик. У тебя есть я, и даже твой первый «враг», — позволила она себе усмехнуться в усы. — Когда-нибудь эта связь может обернуться против тебя. Но здесь и сейчас сделай ее своей силой, не будь Бальтазаром до конца, которые предают даже тех, кто пытается им помочь.

После чего она развернулась и ушла в тень, оставив меня наедине с неприятными мыслями. Я невольно посмотрел на Сонми, на ее сосредоточенное лицо, и вдруг с абсолютной ясностью понял, что Никс права. Вот только отказаться от своего наследия было равносильно тому, чтобы предать себя. Я не мог так поступить, для меня было легче погибнуть, что я и собирался сделать.

Меняться было мучительно трудно, а порой и вовсе невозможно. Я мог лишь обещать, что буду смеяться своему страху в лицо, над всем остальным я был уже не властен. Ведь так? Промелькнула в голове до отвращения неуверенная мысль.

Я ненавидел сомнения и неуверенность, но сейчас только это у меня и осталось. Будь я темным, то сделал бы эти чувства частью своей силы, но я был светлым и не знал как поступить, меня не научили, как быть светлым… и это была главная моя слабость на данный момент. Я до конца не знал на что способен, и мне самому только предстояло найти этот ответ, либо умереть.

Глава 10

Глава десятая. Дом, мой милый дом.

Что такое магия? Есть куча определений, и недавно я даже сам придумал еще одно, вычитав его из книги, которую принесла мне сестра. Представьте на мгновение, что мироздание есть не что иное, как идеально работающий механизм колоссальной сложности. Положение каждой шестеренки, натяжение каждой пружины, колебание каждого маятника в настоящий момент является прямым и неизбежным следствием их положения мгновением ранее.

Эта концепция, известная в не магческих науках как лапласовский детерминизм, утверждает: если бы некое бесконечно могущественное сознание, назовем его Наблюдатель, узнало точное состояние каждой частицы бытия и все законы, что управляют их движением, то оно могло бы с абсолютной точностью вычислить как всё будущее, так и всё прошлое.

В такой системе нет места случайности. Есть лишь бесконечная цепь причин и следствий, растянутая вдоль нити времени. А потому твоё решение выпить кофе с утра, как и моё отправиться в тень, было предопределено в момент зарождения реальности.

Если же отринуть наивное представление, что наш мир единственный, то и вовсе получается любопытная картина. Маги издревле знали, что наша реальность лишь один из множества слоёв бытия, одна из многочисленных складок. Мы черпаем силы из Огненных бездн, из ледяных пустот Этера, из измерений Света и Теней. Эти миры подчинены своим, подчас чуждым нам, законам, но они не вне системы, наоборот они часть механизма.

Для нашего гипотетического Демона-Наблюдателя эти измерения просто дополнительные, пусть и чрезвычайно сложные, наборы шестеренок и пружин. Его знание должно быть всеобъемлющим: оно включает не только нашу реальность, но и все те, что с ней соприкасаются, а также Законы Межмерного Взаимодействия.

Здесь мы подходим к сути. Ты полагаешь, что, творя заклинание, ты проявляешь свободную волю и нарушаешь предопределённый ход вещей? Это заблуждение. Твоя магия не разрыв цепи причинности, она её звено. Маг есть Канал. Наши тела, разум и душа являются сложнейшим устройством, проводником, соединяющим измерения между собой.

Обучение магии — это не обретение «силы», а калибровка этого проводника. Изучая руны, отрабатывая жесты и тренируя волю, ты не наполняешься энергией, ты шлифуешь механизм своего «я», чтобы он мог точно и безопасно сонастроиться с иным измерением.

Заклинание фактически есть Код. Ритуал — это не просьба, отправленная в пустоту. Это команда, строгий алгоритм, вводимый тобой в ткань реальности. Каждое слово, каждый жест — это часть ключа, который поворачивает определенные шестеренки в межмерном интерфейсе, открывая поток энергии из точки А (скажем, измерения Огня) в точку Б (кончик твоего посоха).

А потому Воля — есть Иллюзия Выбора. Момент, когда ты решаешь применить магию, кажется тебе актом свободного выбора. Но с позиции Наблюдателя, это решение было вычислено им задолго до