Системный Кузнец II - Ярослав Мечников

и сделал то, что научился делать в шахте — потянулся к внутреннему огню. Представил, как эмоции пацана — его ярость, обида и тоска — падают в этот внутренний горн. «Огненная Ци» взревела, пожирая их без остатка, превращая детскую боль в топливо для воли.

Когда снова открыл глаза, дрожь в руках прошла. Пустота в груди наполнилась спокойной решимостью.

Невольно бросил взгляд на Финна. Тот уже цедил новую кружку, но не сводил с меня своих выцветших глаз, будто ожидая продолжения представления, но представление было окончено.

Вновь посмотрел на плотника, уже не взглядом затравленного мальчишки.

— Мы с мастером Гуннаром будем строить новые мехи. Двойные, с маховиком, — сказал ровным тоном. — Нужна ваша помощь.

Глаза Свена округлились. Мужик шумно втянул воздух, собираясь что-то сказать, но вместо этого очень долго смотрел, и во взгляде читалась буря мыслей.

— Чертёж есть? — теперь уже серьёзно спросил тот.

— Есть, — твёрдо ответил. — Здесь, — постучал пальцем по своему лбу. — Всё нарисую, объясню каждую деталь. Только… — запнулся, подбирая слова, — не спрашивайте, откуда знаю. И, если можно, пусть это останется между нами. Без подмастерьев.

Снова наступила тишина. Видел, как в голове мужчины крутятся шестерёнки. Гуннар, который десятилетиями не менял в своей кузнице ни гвоздя, вдруг решился на такое? Пацан, который вчера еле таскал уголь, сегодня говорит о маховиках и чертежах? Что, во имя всех духов, произошло в этой проклятой шахте? Он мог допытываться, мог рассмеяться в лицо, мог просто послать куда подальше, и был бы в своём праве.

Плотник поскрёб рыжую бороду, глядя так, словно решал сложную загадку.

— Ладно, — сказал наконец, хлопнув ладонями по коленям. — Разговорами сыт не будешь.

Мужик поднялся, его массивная фигура заслонила свет из окна.

— Пошли в мастерскую, — кивнул в сторону двери. — Покажешь на доске, что там за чудо-конструкция у тебя в голове. А я посмотрю, бред это или дело стоящее.

Быстро доел остатки остывшей колбасы. Теперь в голове царила ясность, мы со Свеном направились к выходу. Его плотницкая мастерская располагалась совсем рядом с кузницей, на другой стороне улицы.

Спускались вниз холма в молчании. Навстречу, тяжело ступая, поднималась группа вооружённых мужчин — тот самый отряд, который видел у дома старосты. Лица ополченцев были мрачными и сосредоточенными. Поймал взгляд одного из них — молодой парень, не старше двадцати. В любой момент их могли бросить в самое пекло, и их судьбы больше им не принадлежали.

— Да прибудут с ними духи предков, — тихо пробормотал Свен, глядя вслед.

Внутри его мастерской пахло свежей сосновой стружкой и льняным маслом. Плотник первым смёл со своего огромного верстака стружку и обрезки, освобождая место. Затем принёс большую доску и кусок мягкого известняка, которым он делал разметку на дереве — это далеко от привычных чертёжных инструментов, но для визуализации идеи подходило вполне.

Рыжий не задавал лишних вопросов и не спрашивал, откуда я всё это знаю.

— Гуннару сейчас несладко придётся, — сказал Свен, пока я готовился рисовать. — Заказов будет много, а силы у старика уже не те. Без хорошего инструмента не справиться.

Образ чертежа стоял перед глазами — чёткий, как в инженерной программе. Меловым камнем начал набрасывать на доску эскиз.

— Вот, смотрите, мастер Свен. Представьте себе качели, — начал, рисуя длинный рычаг-коромысло. — Когда один конец идёт вниз, другой — вверх. Так?

Свен кивнул, интерес был виден по тому, как мужик нахмурил густые рыжие брови.

— Теперь мы ставим два меха, а не один. Один крепим к одному концу «качелей», второй — к другому. — Я нарисовал два клина под рычагом. — Когда тяну рычаг, один мех вдыхает, а второй в это же время — выдыхает. Потом наоборот. Они дышат по очереди, как два лёгких. Одно выдыхает, второе вдыхает. Понимаете?

— Понимаю, — пробасил плотник. — Один всегда дует. Поток будет без перерыва. Хитро. Но чтобы такую махину раскачать, силищи-то сколько надо?

— А вот для этого — главная деталь, — стёр часть рисунка и нарисовал большое, массивное колесо, соединённое с рычагом. — Тяжёлое колесо. Маховик.

Увидел в его глазах недоумение и поспешил объяснить на понятном примере.

— Мастер, вы же работали с точильным кругом? Помните, как тяжело его раскрутить вначале? Но когда он наберёт ход, его уже трудно остановить. Он сам продолжает крутиться, даже если вы перестали давить на педаль. В нём как бы накапливается сила движения.

Глаза Свена блеснули. Мужчина понял.

— Это колесо будет делать то же самое, — продолжил с жаром. — Я раскручиваю его, и дальше оно само, своим весом и упрямой силушкой, будет помогать двигать качели. Моя работа — не дёргать рычаг туда-сюда, а лишь слегка подталкивать колесо, чтобы оно не останавливалось. Никаких рывков. Никаких пауз. Только мощный и непрерывный поток воздуха.

Мои руки летали над доской, добавляя детали: оси из самого твёрдого дуба, рычаги, кожаный приводной ремень. Я объяснял принцип работы каждой детали на языке, который рыжий понимал лучше всего — на языке плотника. «Здесь нужен шип-паз», «этот рычаг должен работать как коромысло в колодце», «ось нужно укрепить, как ступицу в телеге».

— А вот здесь, — он ткнул толстым пальцем в соединение шатуна с маховиком, — какой зазор нужен? Если сделать слишком плотно, будет клинить. Слишком свободно — разболтается через неделю.

Его вопрос был вопросом профессионала, видящего проблему в деталях. Мужик не сомневался в идее, а думал над реализацией. И в этот момент я понял, что нашёл первого настоящего союзника.

Он знал, что у братьев-оружейников стоят необычные мехи — их несколько лет назад устанавливали приезжие мастера из самой столицы — возможно, по личному указу барона. Никто в деревне не знал их устройства. И теперь, ему, простому плотнику, и мне, вчерашнему «паршивцу», предстояло воссоздать это чудо инженерной мысли, надеясь, что никто не задаст слишком много вопросов об источнике наших знаний.

— Ладно, — сказал наконец Свен, стирая ладонью эскизы. — Дело ясное. Сложно, но сделать можно.

Пообещал, что в ближайшие два дня полностью посвятит себя созданию деревянных деталей, перепоручив текущие заказы — рукояти для копий и починку телег — подмастерьям. Я был ему безмерно благодарен, понимая, что, помогая мне, плотник рискует. Сейчас, перед лицом угрозы, его мастерская, как и кузницы, была завалена срочными заказами для ополчения.

После мы отправились в кузницу