Системный Кузнец II - Ярослав Мечников

Пятьсот шестьдесят медяков выжигали дыру в мешке и в мыслях. Воровство в Оплоте, конечно, каралось изгнанием, но все знали, что это не останавливает отчаявшихся. Особенно, когда речь о бесправном сироте, который вдруг необъяснимо разбогател. Оставлять деньги в дырявой лачуге, которая даже не запиралась, было чистым безумием.

Зарыть их? Не вариант. У меня даже лопаты не было, да и каждый раз раскапывать тайник — неудобно и рискованно. Значит, нужно найти тайник здесь, в кузнице. Место, куда Гуннар точно не сунется. Рискованно, да, но временно сойдёт — пока не выкую для своей лачуги настоящий замок.

Взгляд упал на старый верстак. Подошёл, отодвинул тяжёлый ящик с ржавым хламом и обнаружил за ним то, что искал — глубокую расщелину в глиняной стене у самого пола. Примерился. Мешок с монетами, туго скрученный, с трудом, но протиснулся внутрь. Скрепя сердце задвинул ящик на место. Оставлять здесь весь свой капитал, заработанный потом и кровью, было тревожно, но выбора нет.

Желудок свело от голода. Гуннар снова ушёл, забыв или не пожелав оставить еды. Раньше я бы просто терпел, ожидая его милости, но не сейчас. Шахта научила простой истине: если тебе что-то нужно, ты либо берёшь это сам, либо требуешь. Я понял, что даже с кузнецом можно и нужно говорить — больше отмалчиваться не собирался.

Но вместо того, чтобы идти искать его, меня посетила другая идея — впервые в жизни этого тела захотелось поесть в таверне. Не просто набить желудок, а сделать первый шаг в мир людей. Осмотреться, понять, кто есть кто, кто здесь сидит, о чём говорит, может, даже завести полезное знакомство.

Снова вытащил мешок, отсчитал пять медяков и сунул их в карман штанов. Ощущение твёрдых кругляшков было приятным. Убрав тайник на место, вышел из кузницы. Прохладный ветер ударил в лицо, приятно холодя кожу. Закрыл за собой тяжёлую дверь и, чувствуя в кармане вес денег, зашагал вверх по улице.

Подъём в гору был лёгким, почти незаметным. Прошёл мимо женщин, стиравших бельё в деревянных корытах прямо на улице, мимо визжащей ребятни, гонявшейся друг за другом в попытках дать поджопник, мимо наглых кур, бросавшихся под ноги. Наверху холма, возле дома старосты, на главной площади оплота я увидел построение ополченцев. Около двух десятков мужчин стояли молча, переминаясь с ноги на ногу, на них были кожаные, явно поношенные от времени доспехи, шлемы не по размеру, и длинные деревянные копья с металлическими наконечниками. Деревня готовилась к худшему.

И вот, наконец, добрался до цели — длинного дома из толстых брёвен. Таверна «Хромой Вепрь», из-за закрытой двери которой доносился негромкий гул голосов — до вечерней попойки было ещё далеко.

На мгновение замер, собираясь с духом. Для Кая это место было запретной территорией, для меня же — новым фронтом. Осторожно потянул на себя тяжёлую, окованную железом дверь и заглянул внутрь.

В нос ударил густой запах — смесь пролитого эля, кисловатого аромата мокрого дерева, дыма от очага, жареного лука и чего-то мясного. Внутри царил полумрак. Свет пробивался лишь через два маленьких, затянутых бычьим пузырём окна и падал на сколоченные из досок столы. Воздух был плотным от дыма, который поднимался от большого очага в дальнем конце зала к закопчённому потолку.

За одним столом, в тени, сидели два мрачных охотника, методично правившие ножи на точильных брусках. Лица незнакомы, но по одежде и телосложению нетрудно было догадаться, что это воины. У самого окна узнал плотника Свена — тот сидел с парой своих помощников, громко хохоча над какой-то шуткой и стуча кружкой по столу.

У массивной стойки, ссутулившись, стоял костлявый мужик. Узнал его — Финн Хромой. Воспоминания Кая подсказали, что тот был одним из лучших охотников в отряде отца, его верным товарищем. Но несколько лет назад, во время вылазки в предгорья, его ногу покалечил Медведь-скалолом. Охотник выжил, но с тех пор хромал и больше не мог ходить в дальние походы. Его слава угасла, и теперь мужчина проводил большую часть времени здесь, молча глядя в кружку с дешёвым пивом.

А за самой стойкой, протирая поверхность тряпкой, стояла хозяйка заведения — Фрида. Память Кая подсказала: вдова, чей муж-трактирщик погиб в пьяной драке много лет назад. Женщина не сломалась, а взяла дело в свои сильные руки. Властная и широкоплечая с тяжёлым взглядом, которая одним кивком могла заставить замолчать самого буйного дровосека. Дети в деревне боялись её больше, чем лесных духов.

Тяжёлая дверь за мной закрылась. На мгновение все разговоры в таверне стихли. Несколько пар глаз обернулись к входу, чтобы посмотреть, кого принесло.

Когда увидели меня, атмосфера тут же изменилась. Мрачные охотники в углу, до того поглощённые своими клинками, подняли головы, и их лица синхронно окаменели. Фрида прекратила протирать стойку и, по-мужицки шмыгнув носом, уставилась на меня изучающим взглядом. Даже весёлый смех за столом Свена оборвался, его подмастерья тут же о чём-то зашептались, бросая косые взгляды. Лишь лицо Финна Хромого у стойки осталось непроницаемым.

Почувствовал себя рыбой, которую выбросили на сушу. Десяток глаз буравили меня, оценивая. Нужно не забывать: они видели не взрослого мужика, а Кая — «паршивца Гуннара», сироту-неудачника, которого здесь никто никогда не видел.

Стараясь держаться уверенно, медленно пошёл вглубь таверны, слегка кивая тем, кто смотрел на меня. Взгляд встретился со взглядом Свена. Заставил себя улыбнуться и поднял руку в приветственном жесте. Плотник, секунду поколебавшись, широко улыбнулся в ответ и кивнул на свой стол, приглашая присоединиться.

Подошёл к их столику у окна, но садиться не стал.

— Здравствуйте, мастер Свен.

— Вернулся! — весело пророкотал мужчина, оглядывая меня с ног до головы. Его взгляд был добродушным, но внимательным. — Ну, рассказывай! Удачно ли всё прошло, юный мастер-кузнец?

Последние слова плотник произнёс с дружеской подколкой, но заметил, как от звания «мастер» его подмастерья помрачнели ещё больше, сверля взглядами исподлобья.

— Всё прошло хорошо, мастер Свен. Узнал много нового. Работал, — ответил сдержанно.

— И что, удалось выбить из этих каменных идолов руду? — не унимался мужчина, понизив голос до шёпота.

Лишь коротко кивнул, и в ту же секунду понял, что совершил ошибку. Об этом лучше не распространяться. Но было поздно — один из подмастерьев тут же что-то прошипел на ухо товарищу, и тот бросил на меня взгляд, полный зависти.

— Я как раз вас искал, — обратился к плотнику, стараясь говорить уверенно. —