Башни Латераны - Виталий Хонихоев

— Тише, пожалуйста… — начал Лео, делая шаг вперёд, но Вилли отшатнулся, размахивая свечой так, что воск брызнул на пол.

— Демоны! Исчадия ада! — Безумный начал биться головой о деревянную балку, не переставая кричать: — некромант, люди добрые! Святая Матильда спаси и сохрани!

Лео попытался подойти ближе, протягивая руки в успокаивающем жесте, мысли металисб у него в голове как испуганные птицы:

— Вилли, послушай, это не то, что ты думаешь…

Но сумасшедший не слушал. Он запрокинул голову и завыл, как раненый зверь:

— МЕРТВЫЕ ИДУТ! КОНЕЦ СВЕТА! ГОСПОДЬ НАС ПОКИНУЛ! ИНКВИЗИЦИЯ! ОГООООНЬ!

Он швырнул свечу в Алисию — та даже не пошевелилась, когда огарок ударился о её плечо и упал на пол, продолжая гореть. Потом схватил обломок доски и замахнулся.

— ВСЕХ СЖЕЧЬ! ОГНЕМ ОЧИСТИТЬ! ВЕДЬМА! ВЕДЬМААА!

Сердце Лео колотилось как бешеное. Сейчас на крики сбежится весь квартал. Стража. Священники. Инквизиция. Он представил себя на костре, представил, как пламя лижет ноги, как кожа пузырится и чернеет…

— Останови его! — крикнул Лео Алисии. — Заставь замолчать! Быстро!

Он не думал о последствиях. Не думал о том, что именно она сделает. Думал только об одном — прекратить эти крики, пока не поздно.

Алисия пошевелилась. Это было похоже на то, как оживает статуя — одно мгновение она сидела неподвижно, в следующее уже двигалась. Не вставая, не готовясь — просто в один миг была там, а в другой — здесь.

Безумный Вилли даже вскрикнуть от боли не успел. Тонкая женская рука обхватила его горло, пальцы сомкнулись с такой силой, что кожа побелела. Вилли попытался закричать, но из горла вырвался только хрип.

— Мертвая… трогает… холодная… как лёд… — прохрипел он, глядя безумными глазами прямо в лицо Алисии. В его взгляде не было страха — только какое-то извращённое торжество, словно он всю жизнь ждал подтверждения своим безумным видениям.

Хруст был негромким, но в тишине подвала прозвучал как удар грома. Шея Безумного Вилли сломалась, голова неестественно откинулась назад. Из горла вырвался последний хрип — не крик, не стон, просто выход воздуха из лёгких. Тело обмякло.

Алисия разжала пальцы. Труп рухнул на пол с глухим стуком. Голова лежала под невозможным углом, безумные глаза всё ещё были широко раскрыты, но в них уже не было ничего — ни безумия, ни жизни.

Алисия развернулась и спокойно вернулась на свой ящик. Села в точно такую же позу — спина прямая, руки на коленях, взгляд в пустоту. Будто ничего и не произошло. Будто она не только что убила человека голыми руками.

В подвале повисла оглушающая тишина. После криков Вилли она казалась почти осязаемой, давила на уши. Лео стоял, не в силах пошевелиться, глядя на труп. Где-то в углу капала вода — кап, кап, кап — мерно, монотонно. Нокс тихо мяукнул и подошёл к телу, обнюхал, потом отошёл и сел рядом с Лео, прижавшись к его ноге.

Лео прислушался. Никаких звуков снаружи — ни топота ног, ни криков, ни голосов. Может, никто не услышал? Дом стоял на отшибе, соседние дома были далеко, а в подвале звук глушился…

Он медленно подошёл к телу, опустился на колени. Безумный Вилли лежал на спине, раскинув руки. Лохмотья задрались, обнажая покрытые язвами ноги. Из приоткрытого рта вытекла струйка слюны.

Лео вспомнил этого человека живым. Да, он был безумен. Да, он кричал на прохожих, кидался камнями в детей, справлял нужду прямо на улице. Но он был частью квартала. Все знали Безумного Вилли. Иногда ему подавали милостыню — кусок хлеба, пару медяков. Зимой кто-нибудь из добрых горожан приносил ему старое одеяло или рваный плащ.

Говорили, что когда-то он был учёным человеком, даже грамоту знал. Но потом случилось что-то — то ли жену с детьми чума забрала, то ли на войне что-то увидел такое, от чего разум помутился. Так или иначе, последние лет десять он жил на улице, бормоча что-то о демонах, ангелах и конце света.

И вот теперь он лежал мёртвый на полу подвала. Убитый по приказу Лео.

«Я убийца», — подумал Лео, и эта мысль ударила его как пинок в солнечное сплетение. Он приказал, и Алисия исполнила. Быстро, эффективно, без колебаний. Как идеальное оружие. Вот почему некроманты были так нужны на войне.

Он посмотрел на неё. Она сидела неподвижно, и на её лице не было ни тени эмоций. Ни сожаления, ни удовлетворения — вообще ничего. Будто убийство человека для неё значило не больше, чем для живого человека — прихлопнуть муху.

«Что я создал?» — подумал он в сотый раз.

Он стиснул зубы. Спокойно, подумал он, спокойно. Безумного Вилли точно никто искать не будет. Его не было ни у кого в списках, он не платил налоги, не имел дома, у него не было семьи… Если он исчезнет — никто и не заметит. А если…

Лео снова посмотрел на тело. А что, если попробовать? Если получится его поднять — он просто вернётся на своё обычное место у церкви. Будет сидеть, бормотать что-то невнятное, просить милостыню. Кто заметит, что он мёртв? Безумный и при жизни больше походил на ходячий труп.

Это было безумием. Но разве всё происходящее не было безумием с самого начала?

Лео опустился на колени рядом с телом. Положил руки на неподвижную грудь Вилли — под лохмотьями она была холодной, костлявой. Рёбра выпирали, кожа была покрыта струпьями и старыми шрамами.

Он закрыл глаза и попытался воспроизвести то чувство. То самое, что было с Алисией. Когда мир сузился до одного желания — вернуть её. Когда всё его существо кричало от боли и отчаяния.

Ничего.

Он сосредоточился сильнее. Вспомнил ту ночь на кладбище — холодную землю, запах могильной сырости, бледное лицо Алисии в гробу. Вспомнил, как что-то внутри него откликнулось, потянулось к ней…

Ничего.

Лео открыл глаза. Труп лежал неподвижно. Безумные глаза смотрели в потолок, не мигая.

Почему не получается? Он ведь смог с Алисией. Смог с Ноксом в детстве. Почему сейчас… И тут он вспомнил свои уроки в Академии. Профессор Эрих Морау, сухой старик с голосом как скрип несмазанной двери, читал лекцию о некромантии. Это было на первом курсе, профессор читал лекцию по «Общим началам магии».

— Любая магия подчинена общим