Возвращение повелителя. Книга II - Александр Евгениевич Владыкин

дому, в котором ее оставил перед тем, как отправиться в свой бывший (увы, но пока по-прежнему бывший) замок. — Когда вы вошли в калитку у ворот замка внутрь и пропали, я была уверена, что больше вас не увижу. Да еще этот голос! Но вы вернулись! Это первый такой случай! По крайней мере, больше о таком никому не известно! Вы действительно величайший маг!

И ведь не издевается и не насмехается. Девушка на самом деле поражена. И даже рада, что я жив. Впрочем, последнее понятно — ее брат сейчас сидит в подвале моей нижнеуральской резиденции на Земле в качестве заложника. Если я не вернусь, его судьба будет незавидна.

В общем, моя пленница, она же проводница, смотрит на меня с восхищением, а я вот думаю, я сейчас красный, как рак (не вижу себя, но ощущаю, как у меня пылает все лицо), от стыда или от злости? Пожалуй, от обоих этих чувств сразу, но от стыда все-таки в большей степени. Четверть часа назад я вылетел из своего замка, словно пробка из бутылки с шампанским. Сигра, к счастью, этого моего позора видеть не могла. Метров пятнадцать я преодолел по воздуху, а потом еще, наверное, столько же кувыркался, поднимая облака дорожной пыли.

Такое не самое успешное возвращение домой у меня получилось. Пока ехал, отряхивая одежду, от стен замка, думал, что завтра предприму вторую попытку вернуть себе свою собственность, но теперь прихожу к выводу, что торопиться не стоит. Пожалуй, правильнее будет направиться назад к порталу, который, может быть, еще не закрылся, и заняться более простыми и насущными вопросами.

* * *

Началось мое путешествие к императорскому замку Великого Повелителя (моему так-то) три дня назад. Тогда я, кликнув Ди и приказав ей найти для Сигры подходящую для верховой езды одежду, собрал возле своей палатки капитана Давлеева с Венирой и, разумеется, Ди с Сигрой.

— Сопряжение открылось в королевство Корнубию, — сказал я, отпивая кофе. — Это далековато от Кинда (Венира тут же согласно кивнула — заметно, что не горит она желанием в свой родовой замок от плодов земной цивилизации возвращаться). Хотя добраться туда и можно, но куда важнее то, что у меня в Корнубии есть одно мое личное дело. В общем, на этот раз мы на нашу базу не поедем. Вы все, ты тоже Ди, останетесь здесь. А я отправлюсь в портал вместе с Сигрой. Она послужит мне проводницей через лес.

— Но, хозяин… — попробовала возразить Ди.

Все-таки и рабов, и рабынь надо иногда пороть. Ну, или как-то еще наказывать. Пока ограничился тем, что просто посмотрел на свою барну. Этого оказалось достаточно.

— Я все поняла, хозяин, — тут же исправилась вампирша. — Прошу меня простить. Какие будут приказания в твое отсутствие?

— На тебе Сигур, — ответил я. — Только ты можешь заходить к нему в камеру. До моего возвращения его даже видеть никто из слуг не должен. Руслан, — я обратился к капитану моей дружины. — На той стороне сопряжения сейчас больше никого нет. Но все равно сохраняй бдительность. Вчерашние события, думаю, наглядно продемонстрировали, насколько опасны могут быть оборотни. Портал открылся в лес, где находятся их поселения, так что и днем, и особенно ночью максимальные собранность и внимательность. В случае чего, сразу огонь на поражение.

Через час мы с Сигрой въехали в марево сопряжения и оказались на лесной поляне в Мезинаре.

— Мне называть вас, герцогом или хозяином? Если встретим кого-то, — спросила меня оборотница, уверенно направляясь к еле заметной тропинке и спешиваясь там.

Что ей там понадобилось, интересно? А, понятно. Свою собственную одежду хочет забрать. Все оборотни, напавшие накануне на мое земное княжество, оставили ее здесь. Должны с сотню комплектов где-то под деревьями лежать.

Как ей меня называть? Пусть зовет «хозяином». О том, что она находится на положении пленницы или рабыни, так или иначе, говорит красующийся на девушке антимагический ошейник. А вот кем она потом станет, это еще вопрос. Как я уже решил, если выведет меня к моему замку, то я ее освобожу. В этом случае она сейчас пленница. А вот если попробует как-то обмануть, то быть ей варной — бесправной рабыней. В Мезинаре на этот счет, вообще, довольно запутанные, но всем местным интуитивно понятные правила.

Например, захватил я пленника (или пленницу — пол не имеет значения) в сражении. Лично. Могу отпустить за выкуп. Могу обратить в своего/свою барну. Ди такая. Это тоже невольник/невольница, но статусом повыше раба — варны. А вот превратить пленника, с которым скрестил оружие, в варну, я не могу. Почему? Потому что, вступив с ним (или с ней — повторюсь, что это ничего не меняет) в схватку, уже как бы признал его достойным менее унизительной участи.

Но это я сам не могу. А вот если продам кому-то, то уже этот кто-то, так как не сражался с купленным, имеет полное право обратить его в варну. По-хорошему, я и продавать взятого мною лично в плен не должен, но этот вопрос решается одним немудреным способом — я просто заявляю, что, не имея возможности получить за пленника выкуп (может, я даже не связывался по этому вопросу с его родственниками), я переуступаю пленника тому, кто этот неполученный выкуп мне компенсирует. Короче, вариант обхода обычая получается.

В случае с Сигрой, захватила ее Ди, а потом передала мне (все имущество барны принадлежит мне как хозяину), и я могу теперь поступить с пленницей так, как мне заблагорассудится.

— Зови меня «хозяин», — ответил я, наблюдая, как оборотница приторачивает мешок со своей одеждой к седлу. — Трогаемся. Сколько ты говоришь до замка Великого Повелителя нам отсюда ехать?

— Послезавтра рано утром будем на месте, — вскочила на лошадь Сигра. — Я проведу вас, хозяин, кратчайшей дорогой. И через такие места, где никто из наших не живет. Так что все будет в порядке.

На первой же ночевке в лесу Сигра попробовала сподвигнуть меня на еще одну «карнару». Сделала она это самым недвусмысленным образом — разделась и попробовала лечь со мной под одно одеяло. Выгнал. Во-первых, близость с «хозяином» — это не когда ей захотелось, а награда, которую еще нужно заслужить. С Ди я также поступаю. Во-вторых, если следовать жестким правилам, то ритуал «карнары» совершается только один раз. И дает пленнице гарантию, что ее оставят в живых, а взявшему ее в