Янтарная гавань - Виолетта Орлова

Между тем за деревянной дверью послышались ругательства. Очевидно, Дорон пытался вновь пройти к сыну. Действовать нужно было немедленно!

Диана сняла лакированную крышку флакона и попыталась влить Тину в рот лекарство. Сперва пришлось повозиться, ибо юноша так плотно сжал губы, что невозможно было ничего сделать. Наконец ей удалось осуществить задумку. Затем она чуть запрокинула другу голову, чтобы позволить тому проглотить жидкость. Это была поистине неприятная минута; лекарство закончилось, а другая возможность помочь Тину уже вряд ли представится. Скорее всего, после произошедшего палату будут сторожить с удвоенным рвением.

В дверь нещадно заколотили ногами. Кажется, Дорон совсем обезумел. Ему даже не пришло в голову позвать на помощь работников больницы, слишком сильным оказалось его желание немедленно попасть к сыну. Диана покосилась на Тина – и о чудо, тот, словно услышав ее немую мольбу, проглотил микстуру! Стало быть, спасительница успешно справилась со своей миссией!

Последующее дальше можно было бы списать на нервное возбуждение, охватившее все ее существо, но Диана готова была поклясться, что в тот миг, когда Тин проглотил микстуру, его лицо порозовело, а веки дрогнули, словно юноша собирается прийти в себя. Ему непременно станет лучше! Отважная кагилуанка резко подняла голову и с некоторым даже вызовом посмотрела на дверь, трещавшую от натиска врага. От прекрасного лица ее так и веяло какой-то смелой и благородной энергией, решительностью, верой в собственные силы. Что сделает Дорон, когда застанет ее здесь, рядом с Тином? Отчего-то гордая девушка была уверена, что обезумевший отец накинется на нее с кулаками. Что же, значит, она будет противостоять ему, как сумеет.

За дверью на мгновение стихло – подошел врач. Наверное, тот сперва ошибочно принял Дорона за самого пациента, который еще не успел облачиться в больничный халат. Да и невозможно, наверное, было подумать иначе, ибо мужчина по ту сторону стены орал громче безумца, столь подсобившего Диане в ее спасательной миссии.

Девушка перевела взгляд на огромные оконные отверстия над ее головой. Они ничем не были закрыты, ибо стояла прекрасная погода, тоже игравшая немаловажную роль в излечении пациентов. В палату к больному спокойно залетали всевозможные птицы и насекомые, что, по мнению блистательных врачей, считалось неплохой терапией. Как раз под окнами располагался обеденный стол с двумя стульями, где больной мог поесть, наслаждаясь свежим воздухом. Тина, кстати, кормили насильно, ибо тот совершенно не был способен поглощать еду самостоятельно.

И вот наступил решающий момент: многострадальная дверь наконец-то открылась, а за ней стояли обеспокоенные врачи и разгневанный Дорон Треймли. Отец двумя руками отпихнул мужчин, чтобы непременно первым оказаться подле своего дорогого мальчика.

– Сынок… – беззвучно прошептал он, а из глаз его полились слезы. Лекари озабоченно переглянулись; пока они не рискнули каким-либо образом трактовать произошедшее. Затем, выждав некоторое время, один из них подошел к рыдающему отцу и с некоторым покровительством положил тому руку на плечо.

– Ну, ну. Не стоит так переживать. Скорее всего, замок заело, и дверь сама закрылась. Такое иногда случается, мы приносим свои глубочайшие извинения. Не желаете выпить валерьяночки для успокоения нервов?

Дорон отмахнулся от врача, как от назойливой навозной мухи; ему сейчас было не до того. Он бережно ощупывал Тина, словно пытался понять, насколько тот пострадал от их временной разлуки. Резко и даже как-то ужасающе внезапно больной открыл глаза и с удивлением воззрился на рыдающего отца.

– Папа? – прошептал мальчик, едва шевеля бледными губами.

Посетители замерли, не в силах выговорить ни слова. Действительно, ситуация была из ряда вон выходящая: тяжелый пациент, не приходивший в себя уже несколько дней, впервые подал признаки жизни! Более того, он отчетливо узнал своего отца, перестав принимать его за некоего Тахира Кремлека! Этот прорыв был таким оглушающим и ошеломляющим, что мужчины просто во все глаза вытаращились на Тина, как на какой-нибудь редкий экземпляр растения. Тот, однако же, ничуть не смутился.

– Как славно, что ты пришел, па, я как раз очень проголодался! – простодушно заявил мальчик, невинно моргнув глазами.

Пока происходили все вышеуказанные события, Артур нетерпеливо ждал друзей в гнездиме родителей Даниела. Юноша буквально ощущал себя как на иголках. Во-первых, он ужасно волновался за Диану. Ему хватало проницательности и воображения, чтобы представить себе все возможные исходы этого сомнительного дела, то есть незаконного проникновения в больницу. Их положение в древесной столице и без того было шатким. Каким же оно станет, если Диана вдруг случайно попадется на глаза Дорону? Какой ужасной кары стоило ждать от несчастного отца? Во-вторых, Артур ненавидел сидеть сложа руки. Любое промедление и ожидание было мучительным для его деятельной и нетерпеливой натуры. И наконец, не стоит забывать, что юноша также ждал прихода адвоката, который должен был многое прояснить. Сколь вескими окажутся обвинения упрямого Дорона Треймли? Какова вероятность того, что юношу отправят в колонию в Полидексе?

Таким образом, учитывая все вышеперечисленные доводы, становилось ясно, отчего Артур в беспокойстве ходил туда-сюда по гнездиму, каждую секунду бросая взгляд на большие песочные часы на обеденном столе. Родители Даниела вновь отлучились; Элоджий пожелал купить новую книгу по ботанике в антикварном магазине, а его жена решила приобрести на местном рынке мешок сырых зеленых гусениц для приготовления обеденного крем-супа. Достопочтенные академики вежливо попрощались с Артуром, строго-настрого наказав тому не высовывать носа из гнездима.

– Прошу вас, Артур, не покидать пределы дома! У вас могут быть большие неприятности, – деликатным и вежливым голосом проговорил Элоджий. – Когда придет адвокат, постарайтесь встретить его, как это сделал бы хозяин гнездима. Мы же, в свою очередь, сделаем все возможное, чтобы пораньше вернуться и потолковать с этим небезынтересным господином.

Артур в ответ кивнул, поблагодарив вежливого академика. Сидеть дома – для иных людей весьма простая задача, ибо требует минимальной затраты усилий. Но для деятельного юноши это незамысловатое упражнение оказалось настоящей пыткой.

Сперва он просто ходил из отсека в отсек, затем решил немного поработать в саду, чтобы хоть как-то отплатить гостеприимным хозяевам за кров. Трудолюбивый юноша тщательно прополол грядки с клубникой, щедро удобрил навозом яблоневые деревья, затем немного порыхлил газон.

Подобная работа не только весьма успокаивала нервы, но также увлекла настолько, что он, признаться, чуть было не пропустил приход адвоката. Тот незаметно подкрался к нему со спины, пока Артур, сидя на корточках, с рвением, достойным лучшего садовода Беру, выкорчевывал лопухи и крапиву.

– Кх-м, – послышалось вежливое покряхтывание, как бывает, когда учтивый человек хочет привлечь внимание другого, но именно ввиду своей