Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

– Новости?

Нона ответила:

– Паламед сказал Короне, что он Паламед, а Юдифь проснулась и много говорила, но потом немного покричала и заснула. На мой взгляд, все это было как-то странно.

– Принято к сведению, – сказала Камилла.

Корона, потрогавшая шею, а потом лоб капитана, заметила, что Камилла наблюдает за ней, и резко отвернулась. Сказала не слишком одобрительно:

– Паламед тебя заменяет, да? Он становится главным, а ты просто… не здесь?

– И наоборот, – сказала Кэм, не глядя ей в глаза.

– Ради всего святого, Кэм, вы ступили на кривую дорожку.

– У тебя еще осталось что-то святое? Стражу не следовало признаваться.

– Вряд ли бы он смог притворяться, Кэм, он использовал некромантию.

Камилла резко оборвала ее:

– Он просто лгал. И что теперь? Расскажешь начальству? Включишь нас в условия соглашения?

– Нет. Клянусь своей сестрой, – ответила Корона.

Плечи Камиллы немного расслабились. Корона добавила:

– Это не моя тайна. И я хранила твои тайны до… ты знаешь чего.

– Я все еще тебе не доверяю.

– Не имеет значения. Знаешь, я очень рада, что вы вместе… как бы вы этого ни добились. Я рада, что Харрохак помогла вам обоим. Я знаю, я тогда говорила, что это опасно… И мне жаль, что мы не поверили тебе, когда ты сказала, что он там.

Камилла по-прежнему не смотрела на нее, но вдруг сказала тихо:

– Пойдем со мной. Брось объект. Уходи с нами, пока не появился переговорщик.

Корона посмотрела на нее. На мгновение Ноне показалось, что она согласится, и Нона обрадовалась. Она и в ванне может поспать.

Но Корона весело ответила:

– Предпочитаю сидеть в настоящей клетке. И терпеть не могу, когда не знаю, откуда брать еду.

– Не в этом дело.

– Ну знаешь, капитан без меня и дня не протянет, да и вообще, как мне отсюда выбраться?

– Ты лжешь еще хуже, чем Паламед, – с чувством сказала Камилла. – Ты плохая женщина, Тридентариус.

– Это больше не мое имя, и никого из нас не назвать хорошей. Ну, кроме Ноны, конечно.

– Спасибо, – сказала Нона, глубоко польщенная.

– А как же я? – спросила Камилла.

– Нам с тобой даже собственные души не принадлежат.

Корона повернулась и обняла Камиллу. На мгновение Ноне показалось, что Камилла сломается, как раньше ей казалось, что сломается Корона: появилась в ее позе какая-то мягкость, сомнение, по коленям и стопам читалась неуверенность. А объятия Короны всегда были такими хорошими, горячими и нежными, как будто она очень-очень хотела обнять именно тебя, мечтала об этих прикосновениях больше, чем о чем-либо другом. Это было приятнее, чем лежать на плитке, нагретой солнцем, то есть приятнее одного из главных наслаждений Ноны. Но Камилла напряглась и не обняла Корону в ответ, и Корона отступила.

– Моя душа принадлежит мне, – сказала Камилла, – ты отдаешь себя любому, кто тебя не хочет.

– Ненавижу надевать одну и ту же вещь дважды, – весело сказала Корона. – Кэм, попробуй когда-нибудь простить меня… и Паламед тоже. Это слишком близко к границе, и мне очень не нравится, что вы меня ненавидите. Я рада за вас, правда. Мне всегда нравился Страж.

– Ты тоже часть лжи, – сказала Камилла.

Когда они вернулись наверх, в комнату с мебелью и сочными растениями в горшках, Корона задержалась в дверях и сказала:

– Транспортная команда сунула Две в багажник. Я пойду проверю, чтобы в этот раз они использовали обычные наручники.

– Ты переусердствовала с Пиррой, – заметила Камилла.

– Я слишком много слышала о Святой Долга, чтобы доверять Пирре Две. – Губы Короны сжались, у них снова появилась морщинка. – Не доверяй ей без разбора, Кэм… Ты многого не знаешь.

Нона ненавидела всех, кто критиковал Пирру, и попробовала сменить тему. Она спросила:

– О чем говорила капитан, прежде чем заснуть? Какая вода, какой голод, какая зелень?

Когда Камилла и Корона посмотрели на нее, она поняла, что ничего хуже сказать просто не могла. Корона смотрела с явным недоумением, а Камилла – с выражением, которое Ноне очень не понравилось. Она уставилась на Нону огромными чужими серыми глазами, невероятно чистыми и ясными. Нона всегда думала, что если бы мыло было серым, то эти глаза были бы серыми, как мыло. Камилла колебалась. Нона вдруг поняла – и эта мысль пронзила ее болью, – что Камилла испугана.

– Нона, – медленно сказала Корона, – капитан ничего не говорила. Она только кричала.

14

Обратно их отвезли в такой же тишине и после тех же тестов – на случай, если они оставили свои тела на объекте, как обычно предполагал Паламед, и положили в машину фальшивку. Но ехать с Короной было намного приятнее. Ноне пришлось сесть рядом с Короной. Один из охранников сказал:

– Наши жизни в твоих в руках.

Но Корона просто ответила:

– Ой, успокойся. – И вопрос закрылся.

Нону даже не прижимали к полу, хотя она осталась в наручниках, и вместо скотча использовали пластиковые стяжки, которые немного врезались в кожу, но в целом были приятнее. На запястьях Кэм остались два розовых следа, у Ноны они прошли почти сразу же.

– Остановите машину, – крикнула Корона, и машина, кашлянув, остановилась.

Камилла напряглась.

– Мы рядом со школой Ноны, – объяснила Корона, и Нона заизвивалась от удовольствия и облегчения. – Я подумала, что выйду и провожу ее. Как тебе это, детка?

– Ты серьезно? – в восторге спросила Нона. – Пожалуйста-пожалуйста! Мне будет очень приятно. Я хочу, чтобы тебя увидели мои друзья.

– Довезите остальных до безопасного места, – сказала Корона и разрезала стяжки на запястьях Ноны.

Камилла проговорила сквозь закрывавший рот капюшон:

– Нет.

– Что, думаешь, я не смогу за ней присмотреть? Тут сто метров.

– Нона. Подожди.

Но Нона, которая отчаянно мечтала выбраться из машины, выскочила, как только Корона открыла перед ней дверь, радуясь возможности выйти на пахнущий бетоном теплый воздух и полной грудью вдохнуть соленый запах выхлопных газов, океана и горящего мусора. Ей стало больно, когда она поняла, что машина не остановилась, чтобы выпустить Кэм и Пирру, что она толком не слушала, что ей говорят, что была эгоисткой, что не поняла последствия.

– У меня нет шапки. И маски, – выпалила она.

– Дыма тоже нет.

– Они мне все равно нужны!

Корона порылась в карманах, выудила две тонкие маски из софтшелла и прикрыла одной голову и лицо. У ее куртки был капюшон, который она отстегнула и надела на Нону.

– У меня работает химический экран. – Она взяла Нону за руку. – Давай, поживем немного.

К этому моменту машина снова ожила и поехала задним ходом обратно к ним.