Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

— Доброе утро.

Катя зевнула и потерла глаза.

- Ты во сне зубами скрежещешь, - заметил Северин, застегивая скобы на чересе. — Раньше за тобой такого не замечалось, дорогая жена.

Несмотря на отчетливое упор на последние два слова ожидаемого эффекта не произошло: Катя пропустила обращение мимо ушей.

— Когда внутри растет новый человек, то даже во сне хочется жрать, милый человек.

Нет, не упустила.

— Трудная женская судьба. На пиру ты съела вдвое больше меня, - согласился Северин. — Наверное, парень растет... Или девушка? Знаешь кто будет?

Клямы сияли, как новенькие — хорошо начистил перед праздником, а до того и забыл, когда последний раз их касался.

- Откуда мне знать?

— Говорят, что женщины чувствуют такие вещи.

— Говорят, будто беременных не стоит раздражать, — буркнула Катя. – Я чувствую разве что желание убивать. Я не знаю, кто там сидит. Парень, девушка, двойня, тройня...

- Тройня!

Такая возможность ему и в голову не приходила.

— По всей вероятности, — пожала плечами Катя и взялась было за гребешок, но сразу отбросила его. — Ну вот, только заговорили о еде, а я снова чувствую голод! Срака-мотыга, что за жизнь?

– Принесу тебе завтрак.

– Буду очень благодарна, а я пока позавтракаю, – она достала из-под подушки сверток.

Это оказалось полотенце с завернутыми яствами, которые, очевидно, перекатывали сюда вчера с пиршественного стола.

— Так вот откуда едлом пахло!

— Всегда есть что-то наготове, — Катя окинула блюда горящим взглядом и потерла ладони. — Но завтрака это не отменяет, милый человек.

— Понял, — Северин мгновение колебался, стоит ли сделать ей замечание по поводу еды в постели, но решил удержаться. - Приятного аппетита.

Она промычала в ответ что-то невнятное и принялась за уничтожение пирога, а Северин спустился в зал. Там уже ожидал Иван Чернововк, постукивая стальным перстнем по столу.

- Садись, - приказал есаула назначенцев без приветствий.

В корчме было безлюдно, только сонный корчмарь гремел под шинквасом.

– Я все думал, когда ты явишься за мою душу, – Северин сел напротив.

За последние годы Иван заметно сдал: война словно сломала державший его стержень и теперь вес прожитого выжимал из есаулы жизни. Скворчатые брови выглядели не угрожающе, а скорее по-стариковски беспомощно. Впрочем, это была только внешность, потому что нрав старого Чернововка не изменился нисколько.

— Поздравляю с женитьбой. Извини, что не присоединился к празднику. У него были неотложные дела.

— Спасибо за приветствие.

– Теперь ты должен сосредоточиться на главном, – Иван снова стукнул перстнем о стол. — Орден в беде. Хуже, чем во времена Рокоши. Ты нам нужен.

— То есть шалаш назначенцев.

– Вера предупредила?

– Нет, это было очевидно.

— Она отстаивала тебя, как ты улитка, которую убить не способна! Но ты – Чернововк, сын Игоря, моего ученика. Наше имя не боится проливать кровь! – Иван ударил кулаком по столу. — Настало время для настоящей службы. Чтобы расставить точки на «е», напоминаю, что твоего мнения никто не спрашивает. Это приказ.

- Конечно, - спокойно ответил Северин.

— Ты когда-то хотел быть, как отец.

— Когда-то хотел, — пожал плечами Северин. Когда-то он был глупым и наивным.

Сейчас, возможно, до сих пор глуп, но точно не наивен.

— Мы уже работали вместе во время войны, — холодный тон ответов не снял есаула. — Поэтому разводить сантименты нет нужды. Ты знаешь, что делать. Я еще после войны хотел тебя забрать, потому что с таким талантом прозябать среди двухвостых — сплошная трата! Но Вера не разрешала, старая ведьма...

- У назначенцев мало людей?

- Везде мало людей, - есаула стукнул печатью по столу. - Думаешь, упадок Ордена нас не обходит? Мы здесь все вместе в одной жопе!

— Я буду служить в любом шалаше.

— Рад это слышать. Книша помнишь? Брат Полынь. Нет больше брата Полины. И многих других назначенцев, без которых я шалаш не представлял, — тоже нет! Твоя служба заменит их утрату.

То есть он будет убивать в нескольких сразу.

— Значит, теперь молодой Черновок служит в шалаше старого Чернововка.

– С чем и поздравляю, – Иван выложил на стол небольшую грамоту с несколькими печатями. — Официально ты самый молодой назначенец в истории Ордена.

– Новая грамота? — Северин улыбнулся словам о самом молодом назначенце. Кому какое дело до его возраста?

– Да, бери и пользуйся. Для нашего шалаша она мощнее остальных... Но об этом впоследствии. Я вообще тебе тебе расскажу, потому что ближайшие недели будем работать вместе.

— Какое важное поручение?

– Сначала вспомнишь, как все делается. Потому что занимался три года неизвестно чем... А потом будут важные поручения.

– Я все хорошо помню, – Северин оскалился. – Прийти, убить, вернуться. У меня сначала руки тряслись и ужасы потом снились. А потом привык.

— Это было во время войны, брат. Там было по-другому.

Не было.

— Сегодня-завтра наслаждайся супружеской жизнью, а послезавтра буду ждать в это время здесь у конюшен.

Характерники встали и пожали руки.

— Кстати, куда вы девали Буханевича?

— Захар сопровождал его в Черкассы. Купили коня и вещи первой необходимости, Северин не видел смысла скрывать правду от есаулы. — Рассказали, как ехать дальше, не обращая внимания.

Всю правду он оставил при себе: Захар выдал Владимиру письмо для Соломии и приказал ехать к ней. Но этого старому Чернововку знать пока не нужно. Бозна, какие у него планы на Буханевича.

— Вляпался этот корчмарь знатно. Жаль, - есаула сложил пальцы обеих рук и вкусно хрустнул суставами. — Люди Басюги уже ищут настоящих писак. Когда-то мы умели отворачивать дым... А теперь только гасим пламя.

По этим словам он снова стал похож на уставшего дедугана.

– Кстати, – вспомнил Северин. — Я должен знать твое прозвище.

– Да, – кивнул Иван. - Мрак. Брат Мрак.

Чего-то такого Северин и ждал.

- Напоследок, Щезник. Ты слышишь голос Зверя?

- Ни разу я не слышал этого голоса, - откровенно ответил сероманец. — Наверное, ему так гнусно от моих деяний, что он скрылся навсегда.

– Пусть так и будет, – есаула вышел из корчмы, бросив напоследок: – Не хочу, чтобы ты повторил судьбу отца.

Но делаешь все, чтобы я повторил ее, подумал Северин.

Взял в руки пеструю грамоту. Итак, он