Фермер 1: перерождение - Алим Онербекович Тыналин

Какие у меня есть возможные пути продвижения:

Первое. Через сельскохозяйственную номенклатуру. Областной агроном уже обратил внимание. Если результаты подтвердятся, могут предложить должность в области.

Второе. Через партийную работу. Климов относится ко мне с симпатией. Возможно, предложит перейти в райком.

Третье. Через научную деятельность. Методические разработки, выступления на конференциях, публикации в специальных журналах.

За стеной что-то скрипнуло. Я прислушался, кажется, просто дерево во дворе потрескивает от ветра. В деревне я уже привык к таким звукам. В Москве шумел город, а здесь каждый шорох слышен.

Я продолжил лениво о размышлять стратегии.

Основная проблема — необходимость скрывать истинные знания и возможности. Если покажу все, что умею, возникнут подозрения. Откуда у молодого агронома такая эрудиция? Почему он знает методы, которые еще не изобретены?

Нужно дозировать «открытия», выдавать их за результат изучения зарубежного опыта или переосмысления классических работ. Благо в СССР много переводной литературы, можно сослаться на забытые источники.

Память вдруг выдала эпизод из прошлой жизни. Штаб Кравцова, совещание по стратегии предвыборной кампании. Анатолий Викторович стоял у доски, объяснял принципы политической борьбы своей команде. Я иногда добавлял точные комментарии.

— Политика — это шахматы, где все фигуры живые, — говорил я. — Нельзя думать только о следующем ходе. Настоящий политик просчитывает комбинации на десять шагов вперед.

Тогда эти слова казались банальностью. Теперь я понимаю их глубокий смысл. Каждое действие в совхозе это ход в большой партии. Ремонт трактора, создание дробилки, система орошения, все работает на главную цель.

Какие есть параллели между избирательными технологиями и партийной работой?

Первое. Создание образа. На выборах формируем имидж кандидата. В совхозе создаю репутацию толкового специалиста-новатора.

Второе. Работа с ключевыми группами. На выборах это спонсоры, журналисты, лидеры мнений. Здесь — партийные функционеры, хозяйственники, авторитетные колхозники.

Третье. Информационная политика. Вместо СМИ сарафанное радио, служебные отчеты, выступления на совещаниях.

Лампа начала коптить, фитиль поднялся слишком высоко. Я убавил огонь, протер стекло чистой тряпкой. В доме стало совсем тихо, только ветер завывал в трубе.

Я подумал о людях, с которыми приходится работать. Громов — типичный хозяйственник старой школы. Честный, работящий, но мыслящий шаблонами. Климов — партийный функционер, прагматик, ставящий результат выше идеологии. Лаптев — карьерист и интриган, готовый на все ради продвижения.

Каждый требует особого подхода. С Громовым нужно говорить языком производственной необходимости. Климова убеждают конкретные достижения. Лаптева можно только нейтрализовать, подружиться с ним невозможно.

Вот он, кадровый анализ:

Громов М. М. — союзник. Заинтересован в успехе совхоза, доверяет моим методам. Возможные риски — консерватизм, нежелание конфликтовать с районом.

Климов А. С. — потенциальный покровитель. Ценит результативность, не зациклен на идеологии. Может поддержать продвижение по службе.

Лаптев Н. П. — противник. Видит во мне угрозу собственной карьере. Необходимо держать под контролем, блокировать интриги.

Часы пробили час ночи. Пора бы спать, завтра рабочий день. Но сон не шел, слишком много мыслей крутилось в голове.

Я встал, подошел к самодельному книжному шкафу. Полки забиты книгами, купленными в районной библиотеке и книжном магазине. Труды классиков марксизма-ленинизма — обязательная литература для любого советского специалиста. Справочники по агрономии и механизации. Несколько художественных произведений.

Я достал с полки потрепанный томик Макиавелли. «Государь» — настольная книга любого политтехнолога. В СССР ее не переиздавали с 1960-х, но старые экземпляры можно найти в букинистических магазинах. Как я и сделал.

Открыл на заложенной странице: «Государь должен быть одновременно львом и лисицей. Лев не может защитить себя от сетей, лисица не может защитить себя от волков. Следовательно, нужно быть лисицей, чтобы распознать сети, и львом, чтобы отпугнуть волков».

Мудрые слова флорентийца актуальны в любые времена. В советской системе тоже нужно сочетать силу и хитрость, открытость и осторожность.

Политические технологии универсальны. Меняются только формы, а суть остается той же. Борьба за влияние, формирование коалиций, управление информацией.

Моя задача — адаптировать методы из будущего к реалиям 1970-х годов. Использовать знание будущего для создания устойчивых позиций в настоящем.

В дверь тихонько постучали. Кого это принесло так поздно? Егорыч, что ли?

Но нет, на пороге стоял пожилой мужчина в потертом пиджаке и кепке. Худощавый, жилистый, с прокуренными пальцами и внимательными глазами под густыми бровями. На лице сеточка мелких морщин, выдающая возраст и нелегкую жизнь.

— Виктор Алексеевич? — спросил он, снимая кепку. — Серафим Петрович я. Прошу прощения за поздний визит. Проходил мимо, смотрю, лампа горит. Слыхал про вас много, захотелось познакомиться. Чего откладывать? Разрешите?

Я вспомнил рассказы о местном ветеране партии. Серафим Петрович Волков, один из старейших коммунистов района. Вступил в партию еще до революции, прошел Гражданскую войну, участвовал в коллективизации. Сейчас на пенсии, но пользуется большим авторитетом среди местных партийцев.

— Проходите, Серафим Петрович, — пригласил я. — Чай будете?

— Не откажусь, — кивнул старик, проходя в дом.

Он оглядел нехитрую обстановку: самодельную мебель, книжные полки, портрет Ленина на стене. Взгляд задержался на томиках сочинений классиков марксизма.

— Читающий человек, — одобрительно заметил он. — Это хорошо. Без теории практика слепа.

Я поставил чайник на керосинку, достал из буфета банку с вареньем. Серафим Петрович сел за стол, достал из кармана пачку «Беломора».

— Разрешите? — показал он папиросы.

— Конечно.

Старик закурил, глубоко затянулся. В доме запахло крепким табаком.

— Значит, молодой специалист, — начал он, изучающе глядя на меня. — Из столицы к нам пожаловал. И сразу такие дела творить начал, террасы строить, дробилки изобретать.

— Работаю по специальности, — скромно ответил я, разливая быстро закипевший чай по стаканам. — Стараюсь принести пользу народному хозяйству.

— Пользу… — Серафим Петрович задумчиво покачал головой. — Слово хорошее. Только не все, кто о пользе говорит, ее на самом деле приносят.

В его словах послышался подтекст. Старый партиец что-то заподозрил? Или просто проверяет, из каких побуждений действую?

— А что вас настораживает в моей работе? — осторожно спросил я.

Серафим Петрович отхлебнул чаю, тщательно обдумывая ответ.

— Настораживает… — протянул он. — Да не то чтобы настораживает. Удивляет скорее. Редко встретишь молодого человека с такой основательностью. Обычно молодежь торопится, хочет все сразу и побыстрее. А вы как-то по-особому действуете. Планомерно. Как опытный человек.

Я почувствовал, что старик нащупывает что-то важное. Нужно быть осторожным.

— Может быть, сказывается образование, — предположил я. — В Тимирязевке хорошо учили системному подходу к решению задач.

— Образование… — Серафим Петрович снова затянулся папиросой. — Конечно, образование важно. Но есть знания, которые