Призраки истины - Сергей Иванович Недоруб

– Легкое сотрясение мозга, – говорил Сенатор, сваливая в кучу обломки ящика из предыдущей комнаты. – Само по себе это не опасно, но плохо, что ты не обеспечил себе хотя бы час покоя. И физического, и душевного.

– На то были причины.

– В мире нет и не может быть причин жертвовать своим здоровьем. Ты еще молод и не совсем понимаешь, что останется с тобою навсегда, а что можно скоропалительно утратить. Но голова пройдет, тем более что функции мозга не нарушены. Многочисленные ушибы и царапины. Все исчезнет со временем, если ты дашь себе это время. Куда серьезнее рана в области почек. При должном уходе ты быстро восстановишься, но это в условиях хорошего госпиталя. Мы себе такого позволить не можем, поэтому обойдемся тем, что есть.

– Народная медицина?

– Какая может быть медицина в этих болотах? Здесь одного воздуха хватит, чтобы занести инфекцию. Местным растениям нет доверия. Если бы мы были хотя бы в Серой долине… Там попадаются чудесные виды лекарственного мха, о таких даже я не подозревал.

– Нет уж, спасибо. – Шептун принялся раскалывать доски на мелкие щепочки, чтобы можно было легче развести огонь. Ожидание скорого костра и ужина подняло ему настроение. – Я стараюсь держаться подальше от тех мест.

– Но не от ранения в живот, так? Ты молодец, что не стал самостоятельно вытаскивать прут.

– Да у меня и сил бы не хватило. – Сталкер медленно переменил позу. – Слушай, у тебя спички есть? Я все потерял.

– Найдутся. Старайся не шевелить кирпич.

– Он твердый.

– Зато холодный. Тебе сейчас холод полезен. Медицина всегда в мелочах. Помни, что от перевязки раны повреждение не исчезает.

Шептун оперся на локоть, стараясь одновременно пристроить голову на плече. Кирпич лежал точно между ним и матрасом, пока не создавая неудобств. Но как только начнет создавать – сталкер его тут же выкинет.

За неимением бинтов Сенатор перевязал его торс найденным и как следует промытым мотком целлофана, предупредив, что это совсем плохой материал для такого дела и сгодится не более чем на час. Аптечка при нем была, однако как раз бинта там и не хватало. Зато имелся раствор перекиси водорода, которым Сенатор смазал края вокруг раны.

– Типичная ошибка обывателей, – объяснил он. – Любят замазывать проблемное место, чего делать нельзя. Вспомогательные средства хороши лишь в области раны, но никак не в ней.

– И зеленка тоже?

– Зеленка особенно.

– Сенатор, скажи честно: тебе не жалко тратить на меня лекарства?

– О чем ты?

– Ты меня совсем не знаешь. Просто появился и помогаешь первому встречному. На всех лекарств не напасешься.

– Значит, помогу тем, кому успею.

Скоро затрещал огонь. Сенатор согнул из проволоки незатейливый каркас, сунул в него вскрытую банку сардин и поставил все это на огонь. Сам взял себе второй матрас и сел на колени, словно приготовился молиться. Проход за его спиной был задрапирован грязным одеялом, укрываться которым Шептун бы побрезговал. Маркус подремывал за спиной сталкера. Создалась очень уютная атмосфера.

– Здесь хорошая архитектура, – сказал Сенатор. – Не надо разгонять дым, сам рассеется и выйдет через щели в потолке. В наших интересах остаться незамеченными хотя бы на ночь. Я-то успею уйти в случае чего, а вот ты…

– Согласен. – Шептун пошевелил ветки в костре. – И так будет каждую ночь?

– Нет, не каждую. Сегодня мы остались здесь потому, что тебе нельзя двигаться. Но завтра на рассвете мы уйдем.

– Куда?

– Недалеко, к здешним подземельям. Я должен буду оборудовать для тебя убежище, в котором ты в случае чего сможешь пересидеть несколько дней. Здесь нам оставаться нельзя – обязательно кто-то посетит это популярное место. По правде говоря, тебе бы сейчас лежать в чистой постели под присмотром врача.

– Говорят, в Зоне есть какой-то хирург.

– Есть. – Сенатор кивнул. – К северу отсюда, почти перед самым куполом, живет Трясинный Доктор.

– Я думал, это легенда.

– Нет, он существует.

– Ты знаком с ним?

– Да.

– Ты тоже доктор?

– Нет, я не доктор.

– Кто же ты, Сенатор?

Сенатор пожал плечами.

– Наверное, я шаман, – ответил он.

– Шаман?

– Это самое близкое определение.

Костер продолжал трещать. Сенатор снял банку, вытащил нож и подал ужин Шептуну.

– Ешь, – сказал он. – Я буду чуть позже. Вообще-то консервы не предназначены для того, чтобы их греть, тем более на костре. Но, по той же логике, они сами по себе не еда. Так, заменитель. Не знаю, как вы выдерживаете столько времени на одних консервах. Могу только представить, что представляют собой сталкерские желудки – язвы, опухоли и…

– Ради бога, Сенатор, давай хоть на время еды обойдемся без конкретики!

Сталкер расправился с сардинами быстрее, чем предполагал. Опустевшую почти до конца банку он поставил перед котом, но тот отреагировал лениво – лишь приоткрыл глаза и закрыл снова.

– Странно, не хочет, – удивился Шептун.

– Консервы съедобные. Я в этом разбираюсь.

– Да, но он не ест. Он ведь весь день не ел.

– Точно? – Сенатор поправил свой матрас. – Мне он показался сытым. Ты уверен, что Маркус ничем не питался?

– Он… – Шептун осекся, посмотрев за окно. – Самопал перевернул банку за окном.

– Что?

– Я говорю, Самопал кинул туда мясо. Он сначала смотрел, словно кого-то искал. А затем шмякнул консервы вниз.

– Это интересно. – Сенатор снова перевел внимание на костер.

Шептун, моргая, смотрел на кота.

– Самопал ловил Маркуса, – догадался он. – Ему было известно, что я никогда не хожу без кота. Значит, где я, там и кот. Он увидел Маркуса в окно, подманил его едой, тут же свернул разговор и ушел.

– И что было потом?

– Я же рассказывал. Маркус пришел ко мне, я снял ошейник, перерезал веревки и…

Сталкер запутался. Мысль, пришедшая к нему, была слишком невероятной, чтобы не то что озвучить, а хотя бы обдумать как гипотезу.

– Он привел к тебе Маркуса, – сказал Сенатор.

– Похоже на то. Хотя… Чушь какая-то. Не мог же он знать, что я пойму, как освободиться.

– Да, это в самом деле любопытно. – Сенатор хлебнул из фляги.

– Ничего не понимаю. Складывается впечатление, что…

– Ну, говори.

– Что Самопал хотел мне помочь, но так, чтобы я об этом не узнал.

– И что в этом плохого?

– Да тут детали не состыковываются. – Шептун лег на спину, глядя в закопченный потолок. – Если бы Самопал хотел спасти меня, то он мог это сделать не таясь. Какой ему смысл помогать тайком?

– Друг мой, я не спрашиваю, насколько это все логично, – уточнил Сенатор. – Я лишь спросил, что в этом плохого?

– Я не совсем понял.

– У меня сложилось впечатление, будто ты считаешь плохой саму мысль