Фантастика 2025-156 - Оксана Олеговна Заугольная

Глава 17

Жертва и преступник

'Пережив потрясение, ты становишься слабее.

И сильнее ты тоже становишься.

И всего важнее не твоя слабость и сила,

А то, что в результате окажется первым'

Королева Лесия Интийская

«Тайные мемуары королевы, которая не хотела ею быть».

Как я и предполагала, Даррен немного драматизировал. Тело и впрямь было. Но спутать девушку с мёртвой было ещё сложнее, ведь на призрачное тонкое и физическое тело она не разделилась. Я заподозрила сначала слишком ставшее популярным зелье, но нет, душечка была на месте. Сидела на плече лежащей на полу в коридоре девушки и горько плакала.

— Что, тут не осталось никого, кто додумался бы донести девушку до какой-нибудь комнаты и уложить в постель? — сварливо спросила я.

Настроение у меня испортилось. Я ужасно себя чувствовала, когда страдали знакомые, такая вот я зверушка. А в этот раз пострадала Нира Галадон. Она была в списке жертв Каньера, но где-то в середине, и я рассчитывала успеть во всём разобраться до того момента, как дело дойдёт до неё.

— Нельзя двигать тело, пока не исследованы все улики, — раздался рядом давно не слышанный мною голос.

— Апфель! — обрадовалась я. — Тебя никто не сожрал, и ты не заблудился в подземельях.

Апфель вздохнул.

— Разве что самую чуточку всё-таки заблудился, — честно признался он. — Но меня никто не потерял и не замечал, так что я решил понаблюдать за всем со стороны. И обнаружить настоящего преступника.

— Обнаружил? — я сумела удержаться от закатывания глаз и ухмылки.

Нюхач был, конечно, совсем молоденький и неопытный, но он хотя бы обучался следовательскому делу, а мы пока действовали вслепую. Чудо ещё, что с Фортом так подфартило, и не пришлось долго гадать. Теперь, правда, нужно было понять, как всех спасти от заклинания, но это уже другое дело. Сейчас посадим всех преподавателей — и пусть думают.

— Да, — совершенно серьёзно ответил Апфель. Его душечка грыз ногти ну точно как ректор Зиний — волновался. — Настоящий преступник — она!

И он ткнул пальцем в лежащую на полу Ниру.

Я прямо восхитилась и захотела немедленно пойти в нюхачи и укатить куда-нибудь в дальний уголок Калегосии вместе с этим типом. Мы же станем идеальной командой! Я буду обвинять людей, а они умирать, а он обвинять умершим. Ну? План выглядел блестящим. И никакой короны, никаких женихов!

Вслух я, правда, сказать этого не успела.

— Ерунда какая, — произнёс ректор, который не имел пиетета перед нюхачами, возможности которых ограничивались в университете желаниями самого ректора видеть тут представителя закона. — Она не могла убить сама себя, да ещё прямо посреди коридора.

— А она себя и не убивала, — возразил Апфель и присел на корточки рядом с Нирой. — Королева, вы подтвердите?

Я кивнула. Плачущая душечка явно указывала на то, что Нира жива, хоть и чувствует себя явно не слишком хорошо. Ну да оно и понятно — даже просто упасть на каменный пол и так валяться — уже не здорово, а она ещё и без сознания. И что-то мне говорило, что это надолго.

— Тогда что это? — рядом с нюхачом присел Даррен, явно смущённый своей паникой, которую он навёл. Мы едва гробы не растеряли! — Какое-то проклятие?

— Проклятие, — подтвердила я, и меня словно молнией пронзило. И стало почти так же больно. Я тоже присела на корточки. — Мы можем пригласить Висколя Грайда или Хеоха Клавиуса, который сейчас наблюдает во дворце за Софи, но я почти уверена, что не ошибаюсь. Это то самое проклятие, которое поразило Софи и заперло её тонкое тело в физическом. Верно, малышка?

Я уже обращалась к душечке. Братья Гастионы понимающе переглянулись, а потом душечки их обоих уставились на меня с такой грустью, словно я им обоим что-то обещала. А я вот ничего такого не помню.

Душечка Ниры размазала слёзы по личику и кивнула.

Я поднялась на ноги.

— Это я виновата, — честно призналась я. — Об этом знали только мы с Софи и Кайса. Софи сейчас ничего сказать не может, а Кайса всё-таки слишком давно призрак, чтобы сопоставить это.

— Сопоставить что? — немедленно заинтересовалась Кайса.

— Помнишь, мы скормили Нирочке просто гору конфет, чтобы она успокоилась и не бросалась с башни?

— Помню, — глаза Кайсы загорелись пониманием. — Её почти тошнило от конфет, и она мечтала просто попить воды, а не умереть!

— Именно, — согласилась я, наслаждаясь тишиной и тем, что все взгляды прикованы ко мне. Не как к королеве. Не как к бывшей невесте деканов некромантии и некромагии. Не как к той, что взяла в заложники университет. А как к той, кто решит сейчас загадку проклятия и, может, даже не одну. — А ты помнишь, почему она хотела сброситься с башни?

— Помню, — Кайса скривилась. С тех пор, как стало известно, что её убили, а не она сама спрыгнула из-за несчастной любви, у неё появилась нетерпимость к тем, кто так поступал или хотел поступить. — Она мучилась несчастной любовью. Если конфеты лечат от любви, то так себе эта любовь.

— А если не лечат? — прервала я подругу. — Если она надеялась однажды покорить возлюбленного, однажды доказать свою любовь, а он не только её игнорировал, но и завёл другую невесту.

Я мельком глянула на Гастионов и поразилась их стыдливому смущению. Душечки так и вовсе горели от стыда и закрывались ладошками. Они что же, решили, что я о них говорю? Вот же… самоуверенные маги! Только и могут о себе думать!

— Она бы решила отомстить этому магу, — немедленно предположила Кайса. — Например, сама бы вышла замуж или начала с кем-то встречаться.

— Но что, если маг понятия не имеет, что у неё чувства, да и имени её, может, не знает? — мне нравилось вот так говорить с Кайсой, пока все молча стояли вокруг Нирочки и жалели её. Интересно, будут ли они её жалеть и после того, как мы закончим?

— Тогда ей надо сделать больно этому парню, — глаза Кайсы сверкнули. Похоже, она вспомнила, как