Артефакт. Проклятие деревни - Константин Сергеевич Ильин

вой ветра, как вой зверей, готовых рвать врага на куски. Лёва бежал так быстро, что по дороге его старый сапог лопнул по шву, обнажив босую ногу, но он не заметил этой мелочи – боль и страх за брата и священника гнали его вперёд.

Марфа стояла над Николой, её рогатая фигура возвышалась в тумане, бревно в её когтях было перепачкано кровью священника. Он лежал у сломанного дерева, топор валялся рядом, а грудь хрипела от сломанных рёбер. Мёртвые – Фёдор, Анна, Гришка и другие – окружали его, их когти блестели в свете молний, плоть срасталась после каждого удара. Валера и Лёва влетели в схватку, как ураган, их оружие – артефакт и кулаки – замелькали в воздухе.

Валера бросился на Марфу с артефактом в руках, свет диска вспыхнул, ослепляя. Он ударил им прямо в её грудь – голубые лучи прожгли восковую кожу, и чёрная смоляная кровь брызнула фонтаном, забрызгав его лицо. Её рёбра треснули, обнажая гнилые внутренности – серые, склизкие, они вывалились наружу, шлёпнувшись на землю с влажным звуком. Марфа зарычала, её когти полоснули Валеру по плечу, разорвав куртку и оставив глубокие борозды, из которых хлынула алая кровь. Он стиснул зубы, ударив снова – артефакт врезался в её шею, раскроив плоть до позвоночника. Кусок горла отвалился, чёрная жижа текла рекой, а змеиный язык дёрнулся, падая в грязь, но она всё ещё стояла, её рога дрожали от ярости.

Лёва набросился с другой стороны, подхватив топор Николы. Он рубанул Марфу по ногам, метя в колено – лезвие вонзилось с хрустом, перерубив кость, и нога подломилась, вывернувшись под жутким углом. Гнилая плоть брызнула в стороны, кишки, висевшие из разорванного живота, запутались под ногами, и Лёва поскользнулся, но тут же поднялся, рубя снова. Топор вошёл в её бок, разрубив рёбра – куски мяса, чёрные и гниющие, отлетели, шлёпнувшись о надгробие, а внутренности, серые и вонючие, повисли на лезвии. Марфа взвыла, ударив бревном, но Лёва увернулся, и удар пришёлся по Фёдору, что подползал сбоку – его череп треснул, мозги вытекли наружу, смешавшись с грязью, но он всё равно полз, цепляясь когтями.

Валера атаковал мёртвых, что лезли к Николе. Он ударил Анну артефактом в лицо – свет прожёг её расколотый череп, и серые мозги брызнули, как каша, залив ему руки. Её глаз вытек, повиснув на жёлтой нитке нерва, но она рванулась вперёд, когти полоснули по груди Валеры, разорвав кожу до рёбер. Кровь хлынула, но он пнул её в живот, и её кишки, уже висящие наружу, лопнули, обдав его вонью гниения. Гришка прыгнул сзади, и Валера развернулся, вонзив артефакт ему в грудь – свет разорвал плоть, сердце, чёрное и сгнившее, вывалилось, шлёпнувшись в траву, но мертвяк продолжал цепляться, пока Валера не размозжил ему голову камнем, подобранным с земли. Череп лопнул, как гнилой арбуз, мозги разлетелись, и тело рухнуло.

Лёва рубил Марфу, топор мелькал в его руках. Он ударил по её рогам – один отлетел, хрустнув, как сухая ветка, и чёрная кровь залила ему лицо, попав в глаза. Он зажмурился, но рубанул снова, целя в шею – лезвие вошло глубоко, почти отрубив голову, и она повисла на лоскуте кожи, болтаясь, как маятник. Марфа рухнула на колени, её внутренности – печень, кишки, гнилые ошмётки – вывалились в грязь, но когти всё ещё тянулись к Лёве. Он ударил в последний раз, топор раскроил ей грудь пополам, и она завалилась набок, неподвижная, утопая в луже своей смоляной крови.

Мёртвые валялись вокруг – Фёдор с разрубленным торсом, Анна с вырванными кишками, Гришка с размозжённой головой. Их плоть дёргалась, пытаясь срастись, но Валера и Лёва, покрытые кровью – своей и чужой, – не дали им шанса. Они добивали их камнями и обломками крестов, разрывая тела на куски, пока те не затихли, утопая в грязи и собственных внутренностях.

Запыхавшись, они подбежали к Николе. Священник лежал у дерева, еле дыша, его грудь была вдавлена от ударов бревна, кровь текла изо рта, а руки дрожали, сжимая топор. Валера и Лёва, сами едва стоя на ногах, подхватили его под руки – их одежда пропиталась кровью, лица были исцарапаны, а тела ныли от ран. Никола хрипел, но кивнул, цепляясь за них. Они поковыляли к древней могиле, оставляя за собой кровавый след, артефакт слабо светился в руке Валеры, а буря гудела над головой. Марфа и мёртвые лежали неподвижно, но земля всё ещё дрожала, напоминая, что время на исходе.

Глава 46.

Буря на кладбище не утихала – ветер выл, как раненый зверь, молнии били в землю, освещая разрушенные надгробия и тела мёртвых, что валялись в грязи, разрубленные и неподвижные. Валера и Лёва, поддерживая Николу под руки, добрались до древней могилы – старой плиты, почти утопленной в землю, с выщербленными краями. Их одежда была пропитана кровью, лица исцарапаны, а тела дрожали от усталости и ран, но они знали, что отступать нельзя. Никола, еле живой, хрипел, его грудь была вдавлена, кровь стекала изо рта, но глаза горели упрямством.

Валера наклонился к нему, перекрикивая шум ветра, что гудел, как будто сама природа пыталась заглушить их голоса и помешать ритуалу:

– Никола! Надо освятить это место! Лёва выроет яму, я вонжу артефакт, ты освятишь, а потом заклинание и печать! Сможешь?

Никола кивнул, его лицо исказилось от боли, но он дал понять, что всё понял. Лёва крикнул в ответ:

– Давай, начинай! Время уходит!

Священник выпрямился, насколько мог, опираясь на Валеру, и начал читать молитву освящения на латыни. Его голос, хриплый и слабый, дрожал, но слова звучали твёрдо:

– Sanctificetur locus iste… Domine, exaudi orationem meam… – Ветер рвал звуки, но Никола продолжал, его руки дрожали, сжимая невидимый крест.

И тут земля задрожала – не слабыми толчками, как раньше, а мощными рывками, от которых могильные камни и кресты начали трескаться и проваливаться под землю. Почва разверзалась, как пасть, поглощая обломки, и из глубины доносился низкий гул, полный ярости. Валера закричал, его голос сорвался на хрип:

– Быстрее! У нас очень мало времени!

Никола ускорил молитву, заканчивая освящение:

– …et fiat pax in terra tua! – Он рухнул на колени, выдохшись, но кивнул Лёве. Тот бросился к могиле, голыми руками разгребая землю – ногти ломались, кровь текла из царапин, но он вырыл небольшую ямку, достаточно глубокую для артефакта. Валера шагнул вперёд, сжимая диск в