Сансара 2 - Евгений Кострица

Одно Моня поймал на лету – легкое, с мягким пухом у основания, пахнущее чем-то теплым и живым, как сама Роби. Плотное, но почти невесомое – такими хорошо писать манускрипты… набить перину… сделать стрелы…

Моня раздраженно мотнул головой, разгоняя странные мысли. Там и так хаос, а тут еще это вот всё.

– Юлька в порядке? – встрепенулся он, цепляясь за главное. Голос прозвучал резче, чем бы хотел.

Роби встала и зевнула, неспешно укладывая свою красную гриву. В ее движениях ни тени тревоги – ленивая нега хищницы после удачной охоты, когда можно уже не спешить. Она наслаждалась утром, победой и жизнью, прекрасно проведя эту ночь.

– Думаю, да, – пожала плечами она. – Сири там нет. Я бы почувствовала. Значит, всё хорошо.

Моню же это спокойствие лишь раздражало. О Юльке, как о погоде: «дождя, думаю, можно не ждать». А думает ли она, что чувствует он? Хотелось сейчас укусить – больно, до крови. Встряхнуть, наорать, стерев эту удовлетворенную улыбку с лица. Может, хоть это пробьет?

Почувствовав что-то, Роби повернулась – медленно, будто делала сейчас одолжение.

– Бесишься, да? – Взгляд скользнул по нему – лениво, оценивающе, без тени вины. – Это ведь женское, оно не твое. Просто помни, кто ты и ради чего это всё.

– Ради тебя, да? – буркнул он, чувствуя, как от злости краснеет лицо.

Она не ответила, смотря на него сверху вниз. Повисшая тишина казалась тяжелой, как мокрый мох вокруг них. Туман клубился, делая Роби похожей на призрак – холодный, недосягаемый и высокомерный.

– Не дуйся, малыш. – Она натянула улыбку, но почувствовала себя, видно, неловко. – Возможно, и правда я перевозбудилась вчера. С тобой это легко. Ну, прости…

Она шагнула ближе. Моня невольно попятился, но споткнулся о корень и чуть не упал. Ее рука поймала и удержала за локоть. Он ощутил силу и тепло ее пальцев – то же, что ночью. Уже хорошо зная, чем это грозит, вырвался, чтобы не искушать ни ее, ни себя.

– А что мы всё пешком да пешком? – брякнул он, чтобы хоть что-то сказать. На самом деле ему не хотелось ссориться с ней. – У нас же теперь крылья есть.

– Они почти декоративные, вряд ли тебя подниму, – коротко рассмеялась Роби, подхватив смену темы. – Но могу разведать дорогу, если посидишь тихо. Идёт?

– Смотри, только чтобы саму, как утку не сбили… – проворчал Моня. Как ребенка боится одного оставлять.

Роби усмехнулась, потом как-то вся напряглась, и пространство за ней будто дрогнуло. С мягким хлопком расправились крылья, разметав туман за спиной. Проверяя подъемную силу, они махнули несколько раз, и воздушный поток растрепал ее волосы – точно пламя билось в них на ветру.

Присев, словно сжимая пружину, Роби с мощным взмахом взлетела. Листья сорвались с дерева и закружились в вихре, а туман разошелся, открывая клочок серого неба. В нем ее силуэт исчез, будто проглоченный дымкой, и лес снова затих. Лишь ручей продолжал мелодично журчать, брызгая каплями холодной воды.

Моня с завистью проводил Роби взглядом – о полете мог только мечтать. Его рука всё еще сжимала перо, подчеркивающее непреодолимый барьер – «рожденный ползать, летать не может». Да и жить толком – тоже. Несколько десятков против тысяч, наверное, лет божества.

Да и как иначе? Она – Клинок Чести, Убийца Богов, существо, чьи мысли и планы до конца неизвестны. А он в них игрушка, инструмент и забава. Она надоест, как только Роби получит что хочет. Зачем такой ей? Может, хоть Инь повезет…

– Не будь наивным, Монечка! – вдруг прошелестело в уме едва слышно, словно ветер принес этот шепот. – Вахра-об-али твою Инь искалечит. Меня нельзя отделить от нее, как получилось с тобой, потому что это и есть я. – Голос прозвучал так, будто змей в райском саду говорил с Евой о вкусе и пользе запретных плодов.

– Сири? – сжал кулачки Моня. – Что с Юлькой?

– Ничего, чего бы она не хотела сама, успокойся. Пользуйся теперь, дурачок, для тебя же старалась. Ой, прости – дурочка. – Смех Сири был тонким, колючим, как иглы ежа.

Моня скрипнул зубами и шагнул вперед, будто мог схватить этот голос. Молочная дымка клубилась вокруг его ног, холодя щиколотки. Казалось, змея-искуситель обвивает хвостом и шепчет оттуда.

– Если хоть волос с нее упадет… – прошипел Моня с угрозой.

– Всё с ней прекрасно, еще спасибо мне скажешь. Я больше туда не приду, обещаю. А вот с Инь могут возникнуть проблемы. Она такая ммм… Ну ты понимаешь… – хихикнула Сири злорадно, видимо, зная, чего больше всего опасался.

– Тогда почему она всё еще там? – возмутился, побледнев, Моня. Она себя выдаст, а Юлька обязательно потащит с собой в «Токусацу». Мало надежды, что у них хватит мозгов сидеть дома.

– Там для нас безопасней. Появись Инь сейчас – ее вскроют «Ключом», как консервную банку. Твоими стараниями, лапушка, его починили. Тебе куда понравилось больше?

Моня скрипнул зубами, гася в себе гнев. Срываться нельзя. Слишком важный разговор для истерик. Узнать бы побольше, раз Сири здесь. Она же провоцирует, выводит его на эмоции, чтобы цапнуть как можно больней.

Он глубоко вдохнул, втягивая холодный воздух, и выдохнул облачко пара. Спокойнее, всё хорошо. Это у Сири проблемы, раз ей нужна помощь.

– Вернешься к Роби, делов-то? Ты же была частью ее? – насмешливо спросил Моня, отплатив той же монетой.

– Ты не понимаешь… – уже с обидой зашептала она. Видимо, крепко задело, хороший удар. – Представь, что потерял в сражении руку. В честном сражении, заметь. Мара не воровал, это трофей. Из «рука» стала еще одним существом. Живым, сознательным и любопытным. Мне нравится быть. Мне нравится боль. Я познаю через нее всё остальное. А что хочет Вахра-об-али? Пришить к своей культяшке меня? Увольте, не надо.

Нащупав, наконец, нужную нить, Моня прислонился к дереву, чувствуя, как кора царапает спину. Мысли стали яснее, да и туман начинал отступать, открывая блестящие от росы стволы сосен.

– А лучше прислуживать Маре? Он из тебя сделает монстра. Хотя о чем это я… И так куда уж страшнее…

– Я не буду на побегушках хоть у кого-то! – Сири почти закричала. Ее голос зазвенел, как треснувший колокол. Моня вздрогнул, оглядываясь, но вокруг только лес. – Я сама по себе! Неужели ты хочешь видеть Инь чьим-то органом? Или в рабстве у демона? Стать игрушкой, как ты у Роби?

Моня провел рукой по лицу, стирая капли