Сансара 2 - Евгений Кострица

Рука сжала его подбородок, вынудив посмотреть ей в глаза. В них тот жаркий, хищный огонь, что заставляет волю таять как воск. Под таким взглядом размягченная ласками жертва сопротивляться уже не умела.

– Ты мой, – шепнула Роби, и ее губы коснулись щеки, – и ты это знаешь.

Моня закрыл глаза, не зная, чего хочет больше – бежать или сдаться. А пока это решал, его развернули и мягко толкнули в спину, вынуждая опереться руками на березовый ствол.

Почувствовав на пояснице ладони, Моня вообще перестал что-либо думать и, прогнувшись, дал вставить «Ключ». Роби медлить не стала и толкнула неожиданно глубоко, мощно и резко.

– Тс-с-с… Милый, не надо шуметь, – шепнула Роби, зажимая его рот ладошкой. Ей пришлось глушить его крик, который их сразу бы выдал. – Мы быстренько, по короткой программе. Представь, что мы так правим клинок. Бафни его, как ты это умеешь.

К счастью, караул азартно резался в карты и не заметил, как на одном из деревьев ритмично трясется листва при полном отсутствии ветра.

Зато была страсть. Моня, пылая, как печь, мерно двигал бедрами навстречу толчкам прижавшейся к нему со спины Роби. Рывки и непредсказуемые амплитуды потоков, которые проходили сквозь тело, уже не пугали. Его качало, как в шторме, а под ногами будто не было дна. Но это уже море блаженства, а не страданий, которое Мири впервые показала в тот памятный день.

Там можно парить. Главное – не бороться с волнами, а отдаться стихиям, пропуская через себя их легко и свободно. Не пытаясь усилить, ослабить или контролировать как-то. Разум там, как щепка в бурлящей пучине, бросавшая вверх и вниз на пенистых гребнях. Там нельзя утонуть, если уже не бороться.

Задрожав, Роби триумфально расправила крылья, как символ высшей точки экстаза. Моня же упал на колени и свалился без сил. Она выпила его, точно сладкий напиток после сытного блюда. Для нее это было десертом.

– Теперь-то довольна? – выдохнул Моня с досадой, когда отдышался. После пережитого его немного потрясывало. Блаженство противоречиво и странно сливалось с негативом в уме. Он всё еще чувствовал себя порочным и грязным, испытая щемящее чувство вины.

– Теперь да! – Роби сладко потянулась и гордо расправила крылья, блеснувшие чистой, неестественной здесь белизной.

– С ума сошла? Не свети, их же увидят!

– Ой, ладно! – отмахнулась она. – Уберу, дай покрасоваться, похвастаться хотя бы немного. Никто не оценит, кроме тебя, около божественный статус. Так кто эти двое?

Вздохнув, Моня неохотно ей рассказал. Сейчас это меньшее, чего можно стесняться. В том, что с ним сделали здесь, он не признается уже никому.

Выслушав, Роби лишь хмыкнула:

– Так себе градус жестокости. Тебя бы к нам на экскурсию, чтобы сравнил.

– Но я обычный, а это длилось годами! – возмутился он ее равнодушием.

– Ладно, пойдем, раз задолжала! Зря что ли бафнулась? – смеясь, хлопнула Роби ладошкой по заду. – Это ж «искатели», максимум слетит уровень-два. Но твое настроение и самооценку поднимем, а то совсем скис.

Благодарно кивнув, Моня насупился, чувствуя себя капризным ребенком. И в самом деле – чем может им навредить? Потеря экспы, денег – и только. Настроение разве что подпортит ублюдкам. Зато в его случае риски большие. Похоже, сейчас он уже не «искатель», а непись. Значит, если вдруг сдохнет, то насовсем. Может не так, но проверять не хотелось. Раз Роби с ним, то не так уж и страшно. Риска практически нет – закопает с удара.

Тропинка серпантином вела к руслу реки, петляя между мшистых стволов. Спуск оказался крутым, ступеньками служили корни деревьев – влажные от росы и скользкой глиной под ними. Она, как каток.

Моня шел первым, цепляясь за лозы, оставлявших смолистые следы на ладонях. Каждый шаг отдавался в саднящих коленях, которые натер в унизительной позе. Жар, дыхание Роби – горячее, с привкусом мяса и пряностей – не отпускало его, мысленно возвращая в недавнюю близость. Закольцевав сцену, ум проигрывал ее в себе раз за разом. Похоже, «робизависим», раз крепко подсел. Она его приручила.

Воздух у реки стал тяжелее, пропитавшись тут влагой и запахом тины. Туман тоже был гуще, клубясь толстым седым одеялом над темной водой. Течение неторопливое, поверхность чуть морщило ветром, иногда на ней расходились круги.

И всё же и здесь ощущалась тревожность. Шорох листвы, крики птиц, полузатопленные деревья вдоль берега – кривые и голые – тянули ветви, точно костлявые пальцы чудовища, готовые утащить под воду любого, кто осмелится подойти к ним поближе.

Роби бесшумно шла следом, вынуждая на нее постоянно оглядываться, убеждаясь, что пока не исчезла. Впрочем, ее присутствие, как жар костра – чувствуешь кожей. Слишком близко, чтобы быть в безопасности, и слишком маняще, чтобы держаться вдали.

Вспомнив, как Роби ласкала его пальцы во рту, Моня вздрогнул и едва не упал, поскользнувшись на спуске. Она вовремя схватила за юбку, но не торопилась отпускать, притянув к себе ближе.

– Осторожнее, «монашка», – почти пропела дразня. Но даже в насмешке слышалась нежность, забота – мягкая, как перья на крыльях. – Не подверни эти чудные ножки. Тебе присягать уже скоро.

Моня фыркнул, не оборачиваясь, но его щеки вспыхнули. Она с ним играет, а играть должен он! Если Сири его не обманет, то когда-нибудь, уже с истинным, не омраченным ничем, наслаждением трахнет Роби уже по-мужски куда только можно.

– Сама развлекайся, – буркнул и выругался он про себя, слыша, как Роби тихо смеется у него за спиной – низко, мурлыкающе, будто причитав его мысль.

По берегу рос высокий камыш, чьи стебли сухо шумели по ветру. Где-то рядом послышался всплеск – резкий, как будто что-то тяжело упало там в реку. Здесь она была мутной, с зеленоватым оттенком. Под поверхностью скользили быстрые тени, образуя легкую рябь, – то ли сом, то ли крок, которых, видимо, много.

Пройдя вдоль берега, Моня увидел мостки с двумя рыбаками.

– Таток и Тасёк, – прошептал он, представляя Роби своих кровных врагов. В Сансаре черты лица чуть изменились, но эти гнусные рожи было просто узнать.

– А Раф? – спросила, оглядевшись она.

– Анджел сказал, что вроде бы он ушел в шахту, да там и остался. Может, врут, – предположил Моня, пожимая плечами.

– Да черт с ним, давай хоть этих утопим, – загорелась она.

Но всмотревшись, охнула:

– О, какие большие! В шахте так отожрались?

– Я ж тебе говорил, – хмыкнул Моня. – В топ-гильдии других не берут.

Роби, как