Возвышение на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский

между нами что-то вспыхивало. Как правило — во время поединков. Это сложно объяснить. Наши клинки скрещиваются, и наступает единение душ.

А ещё мне кажется, в ней накопилась жизненная усталость.

Как и у меня.

Разница в том, что я хотя бы тела меняю.

— Они думают, — сказала Маро, делая экономный глоток из пиалы, — что Финляндия… вроде как начало новой игры. Не только против Неваполиса. Против всей империи.

— Паранойей попахивает.

— Кто бы говорил.

Мои заморочки с едой в незнакомых местах, напитками у чужих людей и перчатками во всех домах без исключения стали предметом шуток для окружающих.

— Сама что думаешь?

— Мне некогда думать, Сергей. Хочется поспать и отдохнуть. Выходных почти нет, додзё — это уже постоянная работа.

— Тренировочную программу Багус составлял?

— Кто ж ещё.

— Мало ли.

— Я работаю и с другими. Но он лучший.

Что меня ещё поражает в Маро, так это полное нежелание заводить семью. Вроде бы у неё был отец, какие-то связи в прошлом. Возможно, дети. Но очевидно, что при отсутствии бессмертия в крови все эти люди умерли. Я бы мог навести справки через СБ, но не стал этого делать. Не в случае с Маро. Мне нравится эта женщина как человек, и я решил не лезть в её прошлое.

— Как оцениваешь свои шансы?

Бессмертная пожала плечами.

— Стараюсь об этом не думать. Выбран путь, я иду по нему.

— Мастер Мерген однажды выиграл Турнир. Но не похоже, чтобы он купался в лучах заслуженной славы или ворочал миллиардами.

— Ты же знаешь Мергена. Ему плевать на всё это.

— Как и тебе.

— Отчасти.

— Что значит — отчасти?

Маро осеклась.

Словно сболтнула лишнее.

— Забудь. У меня есть договорённости с Трубецкими. Я бьюсь не за деньги, но свою часть уговора им выполнить придётся.

— А если нет, то что?

— Чемпион Великого Турнира может отказаться от своего титула, и это автоматически лишит правящий клан власти. В течение десяти лет над Эфой будет нависать угроза.

Интересное кино.

— А если ты исчезнешь?

— Иммунитет, — покачала головой Маро. — Чемпион неприкосновенен. Это прописано в старых межклановых договорённостях и в Регламенте Турнира. Я исчезаю — титул переходит ко второму по силе бойцу. Даже если он погибнет, клан-финалист захватит власть.

— Это вообще смешно. Тебе нужно жить и бояться старых конкурентов. Десять лет кряду.

— Мерген так и жил. Но его охраняли так, что и князю не снилось.

— Вот почему он ни разу больше не поучаствовал в Великом Турнире, — догадался я.

— У бойца должна быть веская причина, чтобы выступить, — согласилась Маро. — Кому-то достаточно денег, титула или места в иерархии клана. У кого-то… личные причины.

И снова — стена.

У Маро были проблемы, а у Дома Эфы — рычаги влияния.

Но говорить об этом бессмертная не хотела.

Даже со мной.

Распрощавшись с Маро, я отправился на совещание по безопасности, в котором участвовали Багус, Демон, Хасан и наши союзники. На обсуждение текущих вопросов потратили около часа. В целом вырисовывалась неплохая картина. Недавние столкновения оказались не такими уж и разрушительными, периметр мы укрепили, отклоняющие линии проложили. Исправно работали как наземные, так и воздушные РЛС. Демон регулярно подавал мне списки рекрутов, пополняющих гвардию. Общая численность моего войска уже превысила триста человек. Оглянуться не успели…

Наметив цели и обсудив дырки в обороне, мы разбежались.

Близился вечер.

А вместе с ним — Мещерский и сонные переговоры.

Глава 16

Конструкт создавали параллельно два морфиста. Джан и привлечённый князем спец. Фрилансер, обеспечивающий полную конфиденциальность. Не из России даже, а откуда-то с дальних островов в Тихом океане. Так что общий фон был тропическим: с пляжем, пронзительно-голубым океаном, пальмами и тростниковыми хижинами.

А вот терраса кафе с милыми лампочками, плетёной мебелью и музыкой в стиле диско — это нам досталось от Джан. Музыка особо не напрягала. Просто фон, вплетающийся в шорох океана.

— Неплохой сон, — одобрил я, усаживаясь в бамбуковое кресло.

Мещерский выглядел озабоченным.

Даже не потрудился разработать себе интересный образ.

Я, например, был в цветастых шортах и гавайке, а мой собеседник — в костюме-тройке. Оно и понятно. Во сне ты сам решаешь, чувствовать жару или нет.

— У меня был тяжёлый день, — проворчал глава Союза Вольных Родов. — Что у вас случилось, Сергей?

— Ничего, — пожимаю плечами. — Я с деловым предложением.

Бровь Мещерского изогнулась.

— Даже так?

— Хочу построить на Урале завод.

— Промышленность? — заинтересовался князь. — У нас там преимущественно металлургия.

— Очень хорошо. Мне потребуется много стали.

— Зачем?

— Чтобы производить мехов.

Мещерский завис.

Несколько секунд сверлил меня взглядом. Вероятно, ставил диагноз. Или прикидывал, не перегрелся ли его юный друг в лучах вымышленного солнца.

— Ты хочешь поставить оружейный завод?

— Да.

— А ты хоть понимаешь, что в Сибири такое производство есть у Волконских, в Казани — у Чингисов, в Москве…

— Не просто понимаю, — перебил я. — А знаю. Знание — сила. Слышали такое выражение?

— Уверен, что нет.

— Без разницы. Радомир Васильевич, у меня серьёзный план по развитию, хорошо продуманная стратегия. Есть специалисты, команда грамотных управленцев. Есть начальный капитал и понимание, куда двигаться. Хотите стать инвестором?

Князь фыркнул.

Я наблюдал за его реакцией с невозмутимым видом.

— Инвестором, — задумчиво повторил Мещерский. — И всего-то?

— Ну, мне не помешает содействие во всех сферах, — я начал загибать пальцы. — Работа с чиновниками, выбор локации, помощь с логистикой. Участие в обороне.

— Конечно-конечно, — расплылся в саркастической усмешке князь. — Особенно последний пункт.

— Мы оба понимаем, что будут проблемы.

— И оба понимаем, с кем.

— А теперь серьёзно, — я наклонился вперёд. Коктейли на нашем столике появились сами собой. — У меня есть люди, деньги и технологии. Люди компетентные, но их мало. А в Екатеринбурге имеются интересные заведения, откуда можно переманивать ценных кадров.

— Ты не понимаешь, — покачал головой Мещерский. — Нас уничтожат. Это стратегическая сфера. Очень узкая и прибыльная ниша. Всё контролируется кланами. Думаешь, других умников вроде тебя не было? Я знаю ТРИ Рода, вырезанных под корень только за то, что они начали думать в этом направлении.

— Я знаю больше.

— И