Стратегия одиночки. Книга 9 - Александр Зайцев

На поясе юного кузнеца висел уже знакомый мне одноручный клевец. Но помимо него, в руках Будущего бога Труда теперь лежал двуручный молот, обух которого был выполнен в виде четырёхгранного шипа длиной сантиметров пятнадцать. Именно его он, видимо, и носил в деревянном ящике, на который я обратил внимание несколько дней назад, когда японец согласился временно переехать в мой новый дом.

Дейтран мы покинули с последними лучами солнца, успев за пару минут до закрытия главных ворот. Свой рюкзак в этот короткий поход я решил не брать, так как место на спине было занято ящиком с разобранным дельтапланом.

Как только миновали посад, сразу перешли на бег. Конечно, в сумерках бежать было не так легко, как днём, но, благодаря ауре Восприятия и вообще значительно улучшенным чувствам, по сравнению с обычными людьми, в этом не было больших проблем.

Когда удалились от города километров на тридцать, я пристроился рядом с Кейташи и заговорил:

— Озеро, о котором я говорил, называется Мрачная Глубь. Оно очень глубокое, а его воды холодны даже в самый солнечный день. Его берега скалисты, а почва вокруг столь бедна, что местные на ней ничего не выращивают. Там можно встретить разве что пастухов, которые пасут стада овец или коз. До Падения это озеро было вполне обычным, но из-за разразившегося в древности катаклизма, видимо, произошёл разлом коры, и озеро стало намного больше, а также многократно глубже. Даже есть легенды, что один не очень большой городок полностью ушёл под воду. В том месте сталкиваются холодные ветра, идущие с южных гор, с тёплыми потоками, дующими с равнин, что раскинулись немного севернее озера.

— Там опасно? — Единственное, что спросил японец, выслушав мой рассказ.

— У самого озера всё спокойно, по крайней мере, нет даже слухов, что кто-то там пропадал или стал жертвой монстров. А вот в воды озера местные предпочитают не нырять и даже не ловят там рыбу. По легенде в его глубинах живёт какое-то чудовище. Но, похоже, это просто легенды. Пока был в Солнечном городе, расспросил о Мрачной Глуби паладинов, и те уверенно сказали, что байки о чудовище в глубине не более чем сельские страшилки.

Я врал спокойно, и, кажется, Кейташи не заметил моей лжи о том, как мне удалось узнать всё это.

Дальше мы бежали в полном молчании. Японец был занят какими-то своими мыслями, а я не забывал тренироваться на ходу, отрабатывая Воздушный Щит и другие заклинания.

Под утро, примерно за час до рассвета, мы достигли намеченной цели — западного берега заинтересовавшего меня озера.

Как и помнил по Прошлому Циклу, местность здесь дышала суровой, почти аскетичной красотой, в которой не было ни намёка на мягкость или уют. Высокие, поросшие редкой выгоревшей травой каменистые холмы цепью тянулись вдоль горизонта, уходя в сероватую дымку. Трава, жёсткая и упрямая, едва доставала до щиколоток и казалась созданной не для красоты, а для выживания в ветрах, что без устали рвали её веками.

На массивных, испещрённых трещинами валунах цеплялись островки мха — неровные тёмно-зелёные кляксы, словно следы кисти небрежного художника, запечатлевшего здесь дыхание времени. Вдали, за холодной гладью озера, восточный берег поднимался стеной — скалистый, мрачный, безжалостный, как крепость, возведённая самой природой. Оттуда тянуло сухим пронизывающим ветром, в котором звенел едва уловимый запах камня и ледников. В этом краю даже тишина была особенной — глухой, тяжёлой, и лишь редкие порывы ветра нарушали её, принося с собой тихий, едва слышный шёпот чёрных холодных вод.

Присев на вершине одного из холмов, я погрузился в медитацию Чувства Ветра. Кейташи же с заметным интересом осматривал окрестности — не знаю чем, но суровая, холодная красота этих мест явно пришлась ему по душе, будто отозвалась в каких-то глубинных струнах его характера.

— Этот холм не очень подходит, — сказал я и, поднявшись на ноги, направился к следующей вершине.

Юный кузнец последовал за мной без лишних вопросов.

За час мы обошли ещё три холма, прежде чем я остался более-менее доволен. Здесь, в ложбине между возвышенностями, холодные ветра с горных вершин сходились и переплетались, образуя плотную, упругую воздушную «подушку». Я чувствовал её каждой клеткой, словно под пальцами невидимая ткань колыхалась и пружинила.

— Для тестового полёта годится, — кивнув, я снял ящик с прототипом и поставил его на каменистую почву. — Рекорды высоты нам сегодня ставить не надо, а для первого полёта место более чем подходящее.

— Каменистая почва тебя не смущает? — невинно поинтересовался Кейташи. — Падение явно будет не самым приятным.

— Падать я не собираюсь, — ответил я с уверенностью, которая, впрочем, больше скрывала лёгкое беспокойство, чем отражала моё действительное настроение.

В Прошлом Цикле я дважды пробовал летать на похожем дельтаплане, надеясь освоить это средство передвижения и использовать его для разведки. Но, насколько помнил, впечатления тогда были далеки от восторга. Но в «прошлой жизни» у меня не было ни четырёх Звёзд в Воздухе, ни знания Чувства Ветра.

На этот раз мы собирали прототип гораздо дольше и внимательнее. Кейташи, хоть и не показывал виду, нервничал, пожалуй, сильнее меня. После завершения сборки Будущий бог Труда проверял дельтаплан с дотошностью мастера-ювелира: обошёл со всех сторон, заглянул в каждый узел, чуть ли не обнюхал раму, явно желая убедиться, что в конструкции нет ни малейшего изъяна.

Пока он был занят, я снял доспех с гамбезоном и даже ботинки. Немного подумав, оставил на земле и орочий пояс, решив лететь налегке, в одной рубахе и штанах. На холодном ветру стоять почти раздетым было не слишком приятно, но вполне терпимо.

— Может, дождёмся вечера и восходящих воздушных потоков от прогревшейся за день земли? — снова предложил Кейташи.

— Всё будет хорошо, — успокоил я юного кузнеца.

Когда подошёл к дельтаплану и положил руки на раму, особой уверенности, которую демонстрировал японцу, в себе не ощущал. На самом деле, меня слегка потряхивало от напряжения, хотя разумом понимал, что бояться особенно нечего: склон холма не слишком крутой, высота не пугающая. Даже без учёта Адамантитового тела и Сапфирового ранга, серьёзно разбиться здесь было сложно… Но шею можно свернуть и в куда более благополучных условиях.

Поняв, что чем дольше тяну, тем сильнее расползается внутри липкое чувство тревоги, я крепче ухватился за раму и приподнял дельтаплан. Его тут же повело в сторону — лёгкий порыв бокового ветра шаловливо дёрнул крыло, но я сумел удержать