Память на продажу - Эдуард Сероусов

– У нас нет времени на разговоры, – возразил Элиас. – Коллектив запускает "Протокол Гармонизации" сегодня вечером. Массовая модификация сознания через городскую информационную сеть. Миллионы людей могут потерять свою личность, стать… программируемыми оболочками.

Окафор бросила на него быстрый взгляд, её тёмные глаза сузились.

– Ты уверен?

– Абсолютно, – кивнул Элиас. – У нас есть данные из "Хеликс", техническая документация, все детали. Центральный передатчик находится на вершине башни "Нейролинк". Если мы не остановим трансляцию…

– "Нейролинк"? – Окафор выглядела встревоженной. – Это проблема. Башня имеет автономную систему безопасности высшего уровня. Даже с ордером на обыск нам потребуется специальное разрешение суда, чтобы получить доступ к верхним этажам.

– У нас нет времени на судебные разрешения, – настаивал Элиас. – Трансляция начнётся через… – он проверил время на своём нейроинтерфейсе, – чуть больше восьми часов. Мы должны действовать немедленно.

Окафор задумчиво постукивала пальцами по рулю, обдумывая ситуацию.

– У тебя есть доказательства? Что-то конкретное, что я могла бы показать своему начальству, чтобы получить экстренный ордер?

– Все данные у Серы, – с сожалением сказал Элиас. – Но у меня есть копия части информации, включая детали "Протокола Гармонизации" и местоположение передатчика.

– Этого недостаточно, – покачала головой Окафор. – Без конкретных доказательств подготовки массового преступления никто не даст разрешение на штурм башни "Нейролинк". Это одна из самых влиятельных корпораций города.

– Тогда нам придётся действовать неофициально, – решительно сказал Элиас. – Я не могу просто сидеть и ждать, пока Коллектив перепишет сознание миллионов людей.

Окафор долго молчала, обдумывая его слова. Затем резко свернула с основной магистрали на боковую улицу.

– Я знаю, как мы можем получить доступ в башню, – наконец сказала она. – Но это будет… не совсем законно. И очень опасно.

– Я готов на любой риск, – без колебаний ответил Элиас.

– Хорошо, – кивнула детектив. – Но сначала мы заедем в моё убежище. Нам понадобится специальное оборудование и план. Нельзя врываться в логово Коллектива без подготовки.

Элиас согласился, понимая логику её аргументов. Как бы ни было велико его желание немедленно отправиться в башню "Нейролинк", без тщательной подготовки такая попытка была бы самоубийством.

Окафор вела фургон через лабиринт улиц Нью-Харбора, постоянно меняя маршрут и проверяя, нет ли слежки. Наконец, они достигли неприметного жилого комплекса в Среднем Городе. Детектив завела фургон в подземный гараж и припарковалась в дальнем углу.

– Отсюда пойдём пешком, – сказала она, выключая двигатель. – И держись естественно. В этом районе живут в основном сотрудники городских служб, никто не должен обратить на нас особого внимания.

Они поднялись на лифте на седьмой этаж и прошли по коридору к неприметной двери в конце. Окафор быстро ввела код доступа, и дверь открылась, пропуская их в небольшую, но функциональную квартиру, оборудованную как оперативный центр. Компьютерные терминалы, коммуникационное оборудование, несколько мониторов, показывающих различные части города – всё говорило о том, что это место использовалось для серьёзных полицейских операций.

– Добро пожаловать в моё личное убежище, – сказала Окафор, закрывая дверь и активируя дополнительную систему безопасности. – Технически, это конспиративная квартира департамента, но я… адаптировала её для своих нужд.

– Впечатляет, – оценил Элиас, оглядывая оборудование. – Не совсем стандартное оснащение для детектива.

– Я не совсем стандартный детектив, – слегка улыбнулась Окафор. – Последние три года я веду независимое расследование деятельности нескольких крупных корпораций в сфере нейротехнологий. Официально – это расследование случаев нарушения конфиденциальности нейроданных. Неофициально… – она сделала паузу, – я подозревала, что что-то вроде Коллектива существует и готовит нечто масштабное.

Она подошла к одному из терминалов и активировала голографический дисплей, на котором появилась схема башни "Нейролинк".

– Итак, вот наша цель, – сказала она. – Сто двадцать этажей высокотехнологичной защиты, тысячи сотрудников, сотни камер и датчиков движения. Верхние пятнадцать этажей – закрытая зона, доступ только по специальному разрешению. Именно там, согласно твоей информации, находится центральный передатчик?

– Да, – подтвердил Элиас, изучая схему. – На техническом этаже под самой вершиной башни. Он замаскирован под обычное телекоммуникационное оборудование, но фактически это установка для массовой трансляции модифицирующего сигнала.

– И как, по-твоему, работает этот сигнал? – Окафор перешла к другому дисплею, показывающему карту города с отмеченными на ней телекоммуникационными узлами.

– Согласно документации, которую мы нашли, "Протокол Гармонизации" использует существующую инфраструктуру городской информационной сети для распространения особого типа нейронного сигнала, – объяснил Элиас. – Этот сигнал не влияет на обычную электронику, но взаимодействует с базовыми нейроимплантатами, которые есть у большинства жителей.

– И эффект?

– Массовая перестройка базовых структур личности, – мрачно ответил Элиас. – Стирание индивидуальных различий, замена их единой, контролируемой нарративной структурой. По сути – создание коллективного сознания под управлением Мойры Девлин и её соратников.

Окафор долго молчала, осмысливая масштаб угрозы.

– Это звучит… невероятно, – наконец сказала она. – Даже с учётом всего, что я знаю о нейротехнологиях, идея массового перепрограммирования сознания кажется фантастикой.

– Поверь, Мойра Девлин способна превращать фантастику в реальность, – горько сказал Элиас. – Она создала технологию, которая может стирать и заменять воспоминания так, что жертва никогда не заподозрит вмешательства. Она экспериментировала на собственном сыне. – Он сделал паузу. – На мне.

Окафор внимательно посмотрела на него, и в её глазах мелькнуло понимание.

– Вот почему это так важно для тебя, – тихо сказала она. – Это не просто миссия по спасению мира. Это личное.

– Да, – не стал отрицать Элиас. – Но сейчас речь идёт о судьбе миллионов людей, не только моей. Если Коллектив успеет запустить "Протокол Гармонизации", Нью-Харбор станет городом безвольных марионеток с искусственно сконструированными личностями.

Окафор решительно кивнула и повернулась к схеме башни.

– Тогда давай разработаем план. – Она указала на нижние уровни здания. – Главный вход и стандартные точки доступа отпадают – там слишком много охраны, и нас моментально идентифицируют. – Её палец переместился к техническим этажам в середине башни. – Но есть служебные шахты, используемые для обслуживания климатических систем. Они проходят через всё здание и имеют минимальную охрану.

– Как мы туда попадём? – спросил Элиас.

– У меня есть контакт в технической службе "Нейролинк", – ответила Окафор. – Он помогал мне в прошлых расследованиях. Если мы сможем получить от него коды доступа к служебным лифтам и схемы расположения камер…

– Но даже если мы проникнем внутрь, как остановить передатчик? – прервал её Элиас. – Я не специалист по телекоммуникационным системам.

– А вот это проблема посерьёзнее, – признала Окафор. – Мы не можем просто отключить питание или повредить оборудование – здание имеет автономные генераторы и резервные системы. Нам нужно что-то более… радикальное.

Элиас задумался, просматривая в уме данные, полученные из сообщения Марселя.

– Алгоритм противодействия, – внезапно сказал он. – Марсель работал над программой, способной нейтрализовать эффекты "Мнемосин-Бета". Если мы сможем загрузить этот алгоритм в центральный