Лихо. Игла из серебра - Яна Лехчина

– Меня раскусил? Без понятия. – Лале дёрнул плечом. – Дал понять это в наш с вами приезд, когда мы играли в калифову войну. Вы ведь видели нашу партию. Ничего тогда не заметили?

Ольжана окинула его свинцовым взглядом.

– Нет. Была крайне увлечена вашим видом в сутане.

Лале открыл было рот, но промолчал.

О Длани, как же Ольжане нравилось хоть немного выбивать его из равновесия.

– То есть я правильно понимаю… – Ольжана поёрзала на сундуке. – Пан Авро уже несколько месяцев…

Бросила красноречивый взгляд. То, что пан Авро всё выяснил, Лале сообщил ей до того, как потребовал клятву о молчании. Значит, Ольжана мало что могла сказать сама.

– Да, – кивнул Лале. – Он знает, кто я и что именно я стою за всей этой кутерьмой.

Ольжана стиснула зубы.

– И молчит?

Лале развёл руками. Дескать, вот так.

– Он передавал мне колдовское письмо. Упрашивал бросить всё это и бежать в Хал-Азар.

– Почему он молчит? – Ольжану взяла злоба. – Не говорит ни Кажимере, ни…

«Неужели ты ему настолько дорог?»

– Я могу только предположить. – Лале стал загибать пальцы. – Давайте подробно, чтобы вас порадовать… Во-первых, я вызволил нескольких его учеников из башильерского плена, включая его любимицу панну Моренику. Это делает меня неплохим союзником. Так что в каком-то смысле он у меня в долгу. – Загнул указательный палец. – Во-вторых, если он сейчас признается Кажимере и Грацеку, ему придётся объясниться за всё время, что он молчал. – Опустил средний. – В-третьих, пан Авро не из тех, кто любит встречать удар лицом к лицу. Для него гораздо лучше, если меня разоблачат без его непосредственного участия.

Ольжана скрестила руки на груди.

– Он не понял, что наёмники ничего не добились?

– Боюсь, что понял. – Лале глянул на вход в пещеру. – А значит, скоро он пошлёт к нам кого-нибудь ещё.

Ольжана не определилась, какие чувства вызвала у неё эта новость. В произошедшем с наёмниками было мало приятного – её саму это напугало будь здоров. Но если Лале раскроют…

– А что с его ловушкой? – Ольжана забрасывала новыми и новыми вопросами. – Он же собирается ловить чудовище на моего двойника. Ради этого я лишилась косы, между прочим. Вы позволите… – Поняла, что фраза слишком опасная. – Создатель чудовища позволит твари угодить в капкан?

– Создатель чудовища так далеко не думает и решает действовать по обстоятельствам. А сейчас и вовсе пойдёт готовиться ко сну. – Лале чуть отклонился от стола. – Хотите, чтобы ваша жертва не пропала даром?

– Я хочу есть и спать, – призналась Ольжана. Разговор и правда затянулся. – И не думать о жертвах.

Лале качнул головой. Справедливо, мол.

– Надо же, – восхитился он, посматривая на вход, словно мог увидеть там луну. – Мы так долго беседовали. Как в прежние времена.

Ольжана неопределённо промычала в ответ. Она знала: ничего уже не будет как в прежние времена.

– Приятно, что вы называете это беседой. – Встала и потянулась, разминая затёкшую спину. – По мне, это какой-то расспрос.

Лале погладил бровь и сказал таким насмешливым тоном, каким до этого назвал себя расчувствовавшимся дураком:

– Я успел соскучиться по любым спокойным разговорам с вами.

Нет, поняла Ольжана. Признаться в этом же выше её сил.

Всё, что она чувствовала к Лале раньше, она унесёт с собой в дальнейшую жизнь, и это будет её самая главная, самая печальная тайна.

– Давайте-ка всё-таки спать, – предложила она. – Наверное, уже глухая ночь. Поздно.

Лале задержался на ней взглядом.

– Конечно, – согласился он. – Поздно.

Ольжана поняла, что тоже продолжает смотреть на него, – с грустью, сожалением и, может быть, немного брезгливо.

– Вы хороший человек, Ольжана, – произнёс Лале. – Вы не заслужили всего этого.

Ольжана опустила голову. В очередной раз подковырнула обломанным ногтем ноготь другой руки.

– Не утруждайте себя ответом. – Лале отмахнулся. – Я понимаю, что вы не скажете мне того же.

Он вытянул пришитую руку и медленно пошевелил пальцами.

– В конце концов, – болезненно улыбнулся, – если встать на ваше место, старина Йовар не был так уж и неправ на мой счёт.

3

Драгоценный гость

Его мягко, но решительно потрясли за плечо.

– Лале, вставай. – Меила опустилась на колени перед его постелью. – Мастер зовёт тебя.

Спросонья Лазар с трудом вспомнил, где находится. Зажмурил глаза от яркого карминово-красного огня, который наворожила Меила, и сел в кровати.

– Что случилось? – спросил он хрипло.

– У мастера для тебя хорошие новости. – Меила улыбнулась. – Вставай! Не теряй времени.

Не успел он ответить, как Меила притянула его к себе за ворот рубахи и, когда её губы почти коснулись его губ, победно прошептала:

– Мастер нашёл тебе новую руку.

Сердце Лазара едва не пробило рёбра.

Он подскочил. Быстро отыскал свой дарёный хал-азарский халат – как ни крути, он не мог появиться перед Залватом лишь в штанах и рубахе. Меила лишь фыркнула.

– Брось! Всё равно раздеваться.

Если бы Лазар услышал это от женщины даже полгода назад, он бы наверняка растерялся. Монашество, увечья и плен сильно его потрепали, но домашние Залвата видели в нём не просто монаха или калеку. Для них он был загадочным иноземным чародеем, чью личность следовало держать в тайне. И все они как один эту тайну хранили – и стража, и ученики, и слуги.

А некоторые, как Меила, выказывали чрезмерное гостеприимство.

Пояс халата Лазар затягивал уже в дверях.

– Где мастер нашёл руку? – спросил, ковыляя за Меилой. – Кто умер?

По ощущениям, стояла глубокая ночь. Значит, Залвату удалось получить чьё-то тело, иначе к чему такая спешка? Первые две руки, которые он пришивал Лазару, не прижились, и третью Залват искал особенно тщательно – так неужели наконец…

– Какой-то городской стражник. – Одной ладонью Меила удерживала зачарованный свет, вторую положила Лазару на локоть. – Опирайся на меня. Так будет быстрее.

Лазар не знал, разбудили ли её сейчас или она вовсе не спала, разбирая поручения Залвата. Меила называла себя его ученицей, хотя сам Залват скорее относил её к служанкам и подмастерьям, которыми полнился его дворец. Лазар думал, что особое внимание к нему, – «гостю мастера», как его называли последние полгода, – тоже её попытка проявить себя.

Они шли по коридорам, освещённым лишь колдовством Меилы. Огонёк подрагивал, бросая на стены скользящие алые отсветы.

– Я чувствую, – проговорила Меила важно, – что в этот раз всё получится.

Кажется, в прошлый раз она говорила это же, но Лазар промолчал. Он даже не стал ворожить огонь сам – подумал, так сохранит силы для более быстрого шага.

– Может, – она понизила голос до бархатного шёпота, – уже через несколько дней ты будешь обнимать