Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

после каждого прохода перепрограммировать, что снижает его полезность в разы. Или вообще отказываться от внутреннего фильтра, и держать внешние. Но глядя на восточников, мы такого не хотим.

— А теперь он себя так ведет уже после того, как вы его запрограммировали?

— Ага. Он сбрасывает настройки после первого прохода. И, подозреваю, это не предел, он может и на половине пути все забыть, чисто случайно этого еще не случилось.

— Гениально… — выдохнул Мавр. — А что не так?

— А вот это мы хотим повыяснять вместе с вами.

— Логично, — согласился Оба. — Давайте прогоним тогда. Я хочу из середины смотреть.

Смотреть из середины захотели все, только Хмарь с Софьей пришлось остаться сбоку как ценным наблюдателям, Слон занял позицию в начале цикла, а Лодкин — в конце. Потом договорились поменяться.

Поменялись мы в результате раз десять. Через час запротестовала Хмарь, потому что ей надоело сидеть сбоку, и ее подменил Оба. Потом я сменил его, потом мы пустили внутрь Слона с Лодкиным, а сами заняли крайние позиции. Ничего. Совсем ничего. Вернее, всё то же самое: фильтр заряжается знанием, ползет, забывает.

— Может, что-то со структурой не так? — осторожно предположил Лодкин. — Может, это мы виноваты со своим хранилищем?

— Непохоже. Спирали из вашего хранилища точно такие же, как наши. Ну давайте еще раз попробуем с ручными раз такое дело, — предложил я.

С ручными пришлось подождать до вечера, пока у спиралей установится вращение в нужную сторону.

К семи часам мы произвели четыре фильтрующих ячейки, по одной от каждого члена нашей банды. Стабилизировали их, отдали аспирантам на программирование. И получили замечательные элементы ручной работы. По всем замерам ровно такие же, что участвовали в эксперименте до этого. Но ручные.

Мы вдохнули, выдохнули и запустили процесс. Фильтр медленно пополз по хранилищу. Ничего не отвалилось, ничего разрушилось, спасибо и на этом. Фильтр дополз до конца хранилища, отметив все пять проблемных элементов.

— Так. Работает. Повторяем прогон, — торжественно объявил Слон.

Мы затаили дыхание. Фильтр пополз в другую сторону. И полностью проигнорировал проблемные элементы.

— Дело было не в бобине, — заметил Оба.

— Мда, — согласился я. — Друзья, может, мы пойдем подумаем? У меня что-то нет идей.

— А у меня есть! — заорал Мавр. — Твои спирали — говно! Они дают неправильную структуру! Она не поддерживает память, вот в чем дело! Ща мы быстро всё переделаем.

Путано и смутно он изложил свою идею. Я ничего не понял, и никто не понял, чего он предлагает, но Мавр заявил, что мы все дураки, и он сам разберется, ему надо только часок посидеть. А мы можем валить, если нам там есть, пить, спать и всё остальное…

Про всё остальное звучало соблазнительно, но мы остались. Никто из нас не был готов бросить здесь Мавра. И не положено, и трудно поверить, что его посетила такая уж хорошая идея.

Пока Мавр ваял что-то щеткообразное, я грустил по поводу отсутствия идей в голове. Давно со мной такого не было. Тупею что ли? Что люди делают, когда у них нет идей? Внутри головы у меня бродило эхо, приговаривая «ты идиот, ты идиот, смотри, как люди делают». Слушать это было обидно.

Последний раз такая пустота настигала меня в третьем классе на сочинении «Как я провел лето», когда я никак не мог придумать, как собрать свои ежедневные походы на озеро во что-то осмысленное. А что я тогда сделал? Уже не помню.

Мозг свербило какое-то неприятное ощущение, что мы делаем что-то глобально неправильное, но ни во что путное оно не оформлялось.

— Мавр, горишь, — заявила Хмарь.

— Секундочку, — потребовал Мавр.

— Софья, гаси его, — скомандовала Хмарь.

— Только посмей! Я тебя на металлолом сдам, андроид! — заорал Мавр.

Софья внезапно остановилась.

— Софья, не слушай его! — крикнула Хмарь. — Он не в себе!

— Мавр не в себе, Софья в себе, — проговорила Софья и прыгнула.

Мавр орал и чуть ли не кусался, но она стащила его с кресла и унесла в угол.

Мы с Обой, Слоном и Лодкиным осмотрели плетение Мавра.

Концепция была, конечно, интересная. Я даже понимаю, чего он хотел. Такая щеткообразная конструкция была стандартным методом для удержания информации, течь ей было некуда, и она четко фиксировалась на месте.

Оба свернул из Мавровой заготовки ячейку, мы стабилизировали ее и доверили Слону вложить в нее ума. Мне показалось, что тут возникнут проблемы, но элемент послушно сожрал всё, что должен был знать.

Ячейку закрепили на раме фильтра. Смотрелась она там одиноко, но… нормально.

— Ну чего, посмотрим? — предложил Лодкин.

— Даааа! — проорал из угла Мавр.

— Посмотрим, — согласился Слон.

Фильтр запустили. Он двигался гораздо медленнее, чем предыдущая реинкарнация, спотыкаясь на каждом препятствии, однако проблемный элемент хранилища нашел.

— Вот! — торжествовал Мавр. — Работает!

— Подожди со своим «работает», — нахмурился Слон. — Еще надо обратно.

— Да пожалуйста! Самая эффективная конструкция на Земле! Я — Мавр-изобретатель, лучший из людей!

Оба тихо зашипел, но ничего не сказал. Я тоже промолчал. Лучший из людей, ага.

Фильтр пополз обратно. И на обратном пути пропустил дефектный элемент. Ничего по сути не изменилось, мы были в той же точке, что и в начале испытаний.

Я даже расстроился. Хотя мне и было неприятно, что Мавр нашел решение вперед меня, оно бы нам здорово сэкономило время. А так придется решать проблему заново.

— Это случайно! — завопил Мавр. — Пробуем еще раз!

Погнали в третий раз. Но и в этот прогон фильтр проигнорировал дефекты, а достигнув финальной точки вспыхнул и разлетелся в стороны, погасив все освещение в зале. Наступила полная темнота.

— Вы, вы не дали мне доделать! Плохо стабилизировали! — возмущался Мавр из своего угла.

Это был самый громкий звук, потому что наша команда просто ждала, пока хозяева помещения что-то предпримут. Кроме Мавра было слышно только Слона — как он, ругаясь сквозь зубы, что-то жмет на настенном пульте.

Хмарь о чем-то попросила Софью и через мгновение у нашего андроида на голове зажглась подсветка с двух сторон. Теперь у нас был собственный фонарь и можно было поразглядывать окрестности.

Но разглядывать было нечего. Вся конструкция, с которой мы работали погасла. Видимо, решение, которое сваял Мавр, проявило повышенную агрессивность. Надеюсь, мы не оставили