Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

Реакция Астахова ее поразила. Его лицо сначала окаменело, затем приобрело такую живость, как будто брови, рот и нос решили разбежаться в разные стороны. Уловив реакцию собеседницы, он на целую минуту закрыл лицо руками.

— Извините, — сказал он, опуская руки и возвращаясь к обычной невозмутимости. — Я думал, не доживу до такого. Да, если все так, то наши собратья по шарику будут пытаться активировать протокол распада. Либо ставить на него блок. И для того, и для другого нужна подпись министра, не и.о.

— Я только в общих чертах представляю, как это устроено, — призналась Надежда.

— А все представляют в общих чертах. Его никогда еще не запускали. Но сама процедура есть. Если примете предложение избавиться от приставки «и. о.», сможете принять решение сами.

— Лучше вы.

— Тогда так и поступим. Но вы рискуете, имейте в виду. Когда вам предложат пост министра, а я думаю, это произойдет уже в понедельник, откажитесь. Если должность снова займу я, будете моим замминистра. Но если нет, вас могут уволить. Отказ от повышения принимают за слабость.

— Я готова рискнуть, — ухмыльнулась Надежда.

— Хотите променять работу лицом на работу головой?

— Ну если вы это так формулируете, то да.

Астахов усмехнулся.

— Хорошо. Тогда так и поступим.

— Главное, чтобы вы не отказались. Когда наши власти сделают три круга и вернутся к вам, — напомнила ему Надежда.

— Я не откажусь. На лыжах я уже накатался, да и снег растаял. Возможно, вам стоит знать: я настроен блокировать запуск протокола.

— Почему? А как же безопасность? Разве не ради нее всё?

— Абсолютной безопасности не существует. А нас разрыв сотрудничества, особенно с Востоком, замедлит буквально во всем. На активации протокола будет настаивать Запад, потому что они любят резкие движения. А разгребать предоставляют другим.

— Кажется, я буду с нетерпением ждать понедельника, — улыбнулась Надежда, поднимаясь.

— Я тоже, — заверил ее министр, вставая, чтобы проводить гостью.

* * *

Утро прошло мирно, несмотря на неприятный поворот: вместо Захара на смену вышел Центурион. Да еще Турлиу угнали куда-то в район центрального корпуса, и его заменил Форк. Два идиота по цене одного. К счастью, эти два придурка друг друга стоили и сразу сцепились из-за форменного комбинезона. Форк, увидев нашу блестящую шкурку, от любопытства проковырял в ней дырку отверткой (комбинезон так просто не сдался, но Форк оказался упорней). И попытался отжать дырявую одежку себе, заявив, что в таком виде она никому не нужна. А он, так и быть, возьмет.

Центурион же заставил его комбинезон снять, надеть другой, а старый поместил в спецконтейнер на восстановление. И пригрозил, что продлит Форку срок наказания. Но Форк уже изрядно подковался в сроках и полномочиях и сообщил Центуриону, что у того нет такого права.

Права и правда не было, я тоже про это знал, но промолчал. Зато было право ходатайствовать перед начальством, о чем знал Центурион. Так с правами и переодеваниями они препирались все два часа, забыв и о роботах, и обо мне.

Под шумок я заменил двенадцать аккумуляторов. Все сегодняшние технокалеки имели износ батареи под 90%, так что никто не ушел обиженным. Потом подтащил роботов поближе к начальственному столу, сам внес их в базу и положил на полку. Очень продуктивно. Всегда бы так. Никогда не думал, что придурков стоит замыкать друг на друга.

Я даже переработал сверх срока минут пять, но потом мне надоело, и я объявил, что время вышло, роботы — вот, старые аккумуляторы — вот, база — вот, а я пошел.

Тут они уставились на меня как на врага человечества, объединили усилия и решили всё перепроверить. Штош, ладно. Посижу, посмотрю, как они будут проверять.

Я откинулся в кресле, сплел пальцы на пузе и стал наблюдать.

— А чего ты ничего не делаешь? — тут же обиделся Форк.

— Я всё сделал, это ты ходил два часа комбинезон мерил. Как будто у тебя шоппинг.

— Я, может, новую модель комбинезона разрабатываю!

— Думаю, ты разрабатываешь способ тратить время, — отрезал я и углубился в созерцание своих сцепленных пальцев.

— Риц! — заорал Центурион, шарясь в базе. — Кто тебе позволил сюда лазить?

— Я сам себе позволил. Хочешь сказать, что я что-то неправильно сделал?

— Нет! Всё верно! Но это и подозрительно! Как ты смог разобраться, если тебе не давали к ней допуска?

— Центурион, — тяжко вздохнул я. — Эта система сделана очень просто и интуитивно понятно. К тому же я несколько дней наблюдаю, как вы с Захаром в ней работаете. Я видел, что надо делать.

— Ты не должен был подходить к монитору с этой стороны!

— Мне никто об этом не сказал. И такого запрета нет в правилах техники безопасности. Так что я, может, и не должен был, но это не запрещено.

Вот как я прокачался после нового предмета! Гордитесь мной, профессор Мартель.

Профессор Мартель, разумеется, ничего о нашем сраче не узнала. И баллов мне не добавила. А Центурион побухтел-побухтел, но вскоре отстал. Два часа борьбы с Форком истощили его начальственный задор.

Я не пожалел, что предоставил их друг другу. Два часа на дело и двадцать минут на бессмысленную социализацию — однозначно лучше, чем наоборот. А с таким составом участников лучшего нельзя было и желать.

В результате мы с Форком получили вожделенную отметку за шестой день работ и выкатились в сторону столовой. Форк еще пытался общаться, но я интереса не проявил, и Форк убежал вперед, чтобы домотаться к кому-нибудь еще.

До свидания с Хмарь оставалась еще куча времени, читать я ничего больше не мог, потому что опух от юридических текстов. И после завтрака отправился в инкубатор.

В нашей лабе были все, кроме Хмарь: Гелий, Софья, Мавр и Оба. Гелий вынул из шкафа кусок моего «кактуса», фрагмент выведенной в реал органической конструкции, и вроде бы пытался заставить его светиться.

— Риц! — обрадовался мне профессор. — Ничего, что я позаимствовал у вас идею?

— Ничего, — улыбнулся я. — И это не идея, это побочный продукт.

Гелий ухмыльнулся, спрятал кусок трубки в своих огромных ладонях — и она засветилась.

— Готово! — заявил он и повернулся ко мне. — Извините еще раз за