Почему Я? Часть 2 - Владимир Германович Корешков

родового имения, больше похожего на крепость, чтобы соблазнов у девочки не было, а то спутается с каким-нибудь повесой, тот охмурит дочурку, обрюхатит, и придется тогда ее раньше времени замуж отдавать за какого-то недоумка. Так что, кроме домочадцев, воочию Эллану мало кто видел. Когда Эллана подросла, чтобы не скучала, ей из недавно порабощенного войсками Тюмениана народа из бывшей богатой, а теперь еле сводившей концы с концами семьи приобрели подругу, почти ровесницу Элланы – Лифанию.

Лифания была девочка умненькая, прекрасно образованная и имела природную чуйку и недюжинную изворотливость. Быстро скумекав, что к чему, стала не только самой близкой подругой Элланы, без которой та просто не представляла своего существования, но сумела также взять все хозяйство в свои руки, контролируя каждую монету, отнесенную в статью «расходы». Распоряжаясь всем движимым и недвижимым имуществом посредством кнута и пряника, подмяла под себя всех слуг в имении, которые, кажется, были ей преданны больше, чем самому господину, а по ночам еще умудрялась виртуозно ублажать самого Граудаса, да так, что бравый генерал просто потерял голову. Вследствие всех этих незаурядных талантов Лифания получила официальный статус экономки, а неофициальный – в отсутствие Граудаса – его правой руки и полноправной хозяйки всего поместья. Отца своего Эллана, несмотря на всю его строгость по отношению к ней, как ни странно, очень любила, и любила какой-то щенячьей любовью. После того как он умер у нее на руках, бедная девочка помутилась разумом от пережитого горя. Ее пришлось полностью изолировать.

Экономка Лифания, будучи мудрой и дальновидной девушкой, прекрасно понимала, что как только кто-нибудь узнает о том, что законная наследница всего состояния Граудаса Эллана недееспособна, то тут же к их имению потянется вереница из объявивших себя дальними родственниками людей, чтобы заграбастать все имущество покойного. И когда самый ловкий из них вступит в права, то что будет с ней, с Лифанией, и с остальными слугами? Возможно, ее оставят в поместье, но на каких условиях и правах? Уж явно не на тех, что она сейчас имела, а возможно, что еще хуже – продадут другому господину. И конец ее независимости, пусть достаточно относительной, но все же.

Она, девушка красивая, умная, образованная, из знатной в прошлом семьи, имевшей титулы и заслуги перед прежним руководством, опять должна прислуживать и подстраиваться под кого-то? Ну уж нет, дудки. Она сыта по горло всем этим. Зря, что ли, она ублажала этого старого козла по ночам, делала этому извращенцу такие вещи, которые не каждая падшая женщина готова сделать, даже за целый золотой? Исполняла все его секс-фантазии, а они у этого сластолюбца были еще те.

Решение пришло само собой. Она собрала всех слуг и, поскольку доверяла им, обратилась к ним с речью, в которой поведала свой план:

– Наша госпожа Эллана, дочь незабвенного Граудаса, решила дальше жить затворницей и не снимать с себя траур по усопшему любимому отцу. Она дала обет безбрачия. Все сношения с внешним миром, а также все распоряжения касаемо ведения хозяйства, или по каким другим вопросам, по-прежнему будут осуществляться и передаваться через экономку Лифанию, которая станет верной пожизненной спутницей в ее горе, преданной слугой и подругой. Такова воля нашей госпожи Элланы, дарованной нам богами, и которую мы не вправе ослушаться. Конечно, если кто-то узнает правду, то всем нам крепко не поздоровится – казнят самой страшной казнью. Значит, надо, чтобы никто не узнал, поэтому все, что будет происходить в этих стенах, в них же и останется. Вы со мной, мои верные поданные?

Все слуги единогласно присягнули на верность Лифании, так как не хотели крутых перемен в своей жизни, а существование под предводительством Лифании всех устраивало – жалование и питание они получали исправно, никто их не притеснял, так что от добра добра не ищут.

Нас такой расклад тоже очень сильно устраивал, и мы придумали вот что: по нашей версии Эллана – Женя вместе с Лифанией – Алиной решили прервать и так уже затянувшийся донельзя траур и отправились со своими дальними кузинами – Дезарой – Аней и Атлеей – Жанной – в столицу покорять свет, а заодно развеяться, прошвырнуться по торговым лавочкам самого богатого во всем Юпинии базара, и если папеньку Элланы еще помнят, а героя нескольких войн не должны забыть, то предстать ко двору самого императора, чтобы потом поблистать на пирах и приемах. Ну, в общем, оторваться по полной, а самое главное в этой ситуации – что даже если вдруг до их малой родины дойдут слухи о том, что в столице якобы видели дочку самого Граудаса (хотя, думаю, вряд ли, так как расстояние от их родного городка до столицы приличное), то никто эти слухи ни опровергать, ни подтверждать не будет. Ведь настоящей Лифании и ее слугам ой как невыгодно кому-то рассказывать о том, что истинная Эллана никуда поехать не могла, потому как уже длительное время больна на голову и находится в имении под замком. Так что здесь все «хоккей» – Женя и Алина прикрыты и могут смело в поисках Светки внедряться в прогнившую насквозь среду столичного бомонда.

С Аней и Жанной сложнее – в столицу они попадут вместе с Алиной и Женей, но тусоваться и расхаживать по всем различным приемам и пирам вместе с ними не получится, потому как Светка, если они, не дай боже, столкнутся с ней нос к носу, их с прошлого раза очень хорошо запомнила. Одну она пытала и допрашивала лично. А от второй получила конкретных люлей и была сама допрошена с пристрастием. Так что передвигаться нашим двум красавицам – соперницам по престольному граду – надо с максимальной осторожностью, их главная цель – направлять и помогать советом Алине и Жене. Ну а уж если надо, всегда подсобят и делом. В общем, будут на подхвате.

Теперь о том, почему мы решили искать Светку именно в Сейноре – заглавном городе Лукренона. Да потому что, зная свою бывшую, она всегда там, где сила, деньги, власть и подлость. Вот печенкой чувствую, что она в окружении Тюмениана, потому как затевать вселенскую гадость лучше всего в центре порочного круга. А посему все дороги ведут в Сейнору.

Что касается меня. Кто-то может справедливо поинтересоваться, почему я не следую в Сейнору вместе с девушками под охраной и неусыпной опекой бравого пронтона Андрюхи. Скорей всего, с моей стороны отказ от всеобщей увеселительной прогулки – это понты понтярские, так называемая рисовка. Вот такой я смелый и самостоятельный,