Жена-беглянка. Ребенок для попаданки - Константин Фрес

Ее голос стал ядовитеньким, как и ее взгляд.

Она словно хотела уличить сына в чем-то, взглядом проникнуть в его мысли.

Но Ивар, допивающий вино и выглядящий уже порядком пьяным, и ухом не повел.

— А вы, госпожа мать, любите собирать сплетни, — самоуверенно ответил Натан.

— Ивар! — нервно взвизгнула мать.

— Никаниэль жива, — нехотя ответил Ивар. И указал на разодранную ногтями щеку. — Это она сделала.

Натан тотчас прекратил миловаться с Идой.

Он молниеносно обернулся к брату. Лицо его от изумления и неожиданности вытянулось.

— Что? — прошептал он. — Как?!.. Но это невозможно!

Ивар безразлично пожал плечами и снова глотнул алой жидкости из блестящего бокала. Его пальцы, затянутые в коричневую кожу перчаток, крутили тонкую ножку стеклянного бокала, и Ивар щурил глаз, рассматривая солнечные блики на алом вине.

Глаза Натана налились кровью.

Он подскочил на ноги.

Скомкал тонкую белую ткань вышитой шелками скатерти.

Казалось, еще миг, и он взорвется и рванет ее, сметая со стола приборы и еду.

— Почему ты не сказал мне сразу?!

— Я приехал домой под утро, — небрежно ответил Ивар.

— Где ты ее видел?

— В одной из таверн, — так же лениво и нехотя ответил Ивар. — Я даже попытался ее задержать, и она оцарапала мне лицо,

И он указал на свою разодранную щеку.

— Ты даже этого не можешь сделать нормально, ничтожество, — проорал Натан. — Справиться с девчонкой!

Он налетел на Ивара.

Наверное, хотел вцепиться в него, вымещая на нем свою злобу.

Но тот отвесил огромному, мощному, сильному такую оплеуху, что Натан рухнул, как подкошенный.

А Ивар, прекратив притворяться пьяным, взял со стола салфетку и промокнул губы. Нарочито спокойно и неторопливо, пока Натан с разбитым лицом ворочался у его ног.

Ида вскрикнула и подскочила с места, чтоб помочь любимому.

Она обняла его за плечи, но даже с ее помощью Натан поднялся не сразу.

Взгляд его был бессмысленным.

Ивар же больше не обращал внимания на брата.

Он спокойно уселся на место и налил себе еще вина.

Мать стукнула об пол палкой — обычно так она усмиряла ссоры между сыновьями, — и отвернулась от Натана.

— Тебя следовало бы примерно наказать! — рыкнула Ивару мать. — Я с удовольствием выжгла бы тебе клеймо на коже, прямо на твоем безмозглом лбу, за то, что ты упустил девчонку! А еще лучше было б затравить тебя псами! Расскажи поподробнее, — зло потребовала она у Ивара.

— Я хотел задержать ее, — холодно и бесстрастно ответил Ивар. — Но, когда я вцепился в нее, в таверне… убили одного влиятельного и важного человека.

— Важного! — раздраженно фыркнула мать. — Какое-то гнусное ворье — Это важный человек?!

— Для такого же гнусного ворья, — ответил Ивар спокойно. — Очень важный. За этого человека гнусное ворье убило пятерых, только заподозрив их в злодеянии. Так вот, Никаниэль ускользнула, пользуясь суматохой. И больше я ее не видел.

— Как возможно, — пробормотал изумленный полученной оплеухой Натан, с трудом усаживаясь на стул, — что ты не смог ее удержать?..

Он не сразу смог усесться на свое место.

Ида втащила его на стул, пока он переводил дух и приходил в себя.

Мать его уничтожающе глянула на него.

— Ты действительно не понимаешь? — рявкнула она. — Не знаешь, отчего женщины свирепеют и становятся сильнее мужчин?! Да твоя жена беременна от тебя!

— Этого быть не может, — слабо возразил Натан. — Ни один из нанятых лекарей мне не сказали об этом…

— Значит, срок был мал! — проорала мать, стукнув палкой. — Или врач неувиде ее положения! Или скрыл! Но она беременна, в этом я уверена! Ты упустил из рук то, ради чего женился — наследника!

— Это твои домыслы, — упорствовал Натан.

— Да? А камешки, — старуха мать вдруг рассмеялась. — Графиня де Олен сегодня похвасталась приобретением прекрасного рубина. Нового, не ограненного. Прекрасного и довольно крупного. Нового.

— Что!.. — вскричал Натан, багровея. — Этого быть не может! Месторождения рубинов давно исчерпаны, невозможно появление новых!.. Нет!

— Твоя жена беременна златоведом, — злорадно прокаркала старуха. — Дар семьи передался не тебе и не Ивару — ее ребенку. Поэтому появились новые рубины. Будут и еще.

Ивар смолчал, попивая вино.

Натан, казалось, был абсолютно разбит новостями.

— Мы могли бы окружить эту девку заботой, любовью и вниманием, — яростно продолжила мать-герцогиня, — могли ее гладить по головке и доить из нее камни! Мы могли стать богаче, намного богаче! Все девять месяцев мы могли богатеть! Мы купались бы в деньгах! Мы подарили б короне самые крупные и красивые камни и стали б навечно друзьями молодого короля! И были б самой влиятельной семьей в наших краях! Но ты, похотливый скунс, предпочел лизаться с твоей нетерпеливой рыжей сучкой и вспугнул жену! Ты все это потерял из-за свой похотливости, идиот!

Глава 26

В городе мы прикупили еще сена для нашего осла и мешок овса — кормить его.

Потому что скоро ему придется как следует потрудиться.

В домик Марты мы вернулись очень поздно.

Практически ночью.

Марта встретила нас с фонарем, не то долго пришлось бы нам плутать по кустам.

— Ах, — воскликнула она, увидев Стира, — мальчишку какого притащила! Молоденький какой, и тощий! Что ж за работник-то из него выйдет?

— Хороший работник, — отрезала я. — Это мой брат, Стюарт. Честный и добрый юноша. У него и руки, и сердце золотые.

Однако, Марта была права — Стир был на удивление худым.

Я всегда думала, что он вырастет в доброго и мощного великана.

А он был тонким, как пятнадцатилетний мальчишка.

И на ужин, немудреную кашу, хлеб и кусок холодного окорока, он набросился жадно, будто ничего вкуснее не ел уже много дней.

— Вы ведь как будто не бедствовали, — удивилась я, зажигая свечи, чтоб немного осветить наш домик. — А ты голоден, как волк. Стюарт, торопливо жуя, глотая и давясь, исподлобья посмотрел на меня.

— Мать боялась, что я растолстею и разонравлюсь невесте, — сухо ответил он. — Она настаивала, что хочет выйти замуж за чистого, юного мальчика.

— А самой лет сорок! — ужаснулась я. — Она ведь