Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

к концу, я без сожалений расстался с Центурионом, с которым мне пришлось пересечься еще два раза, и с сожалениями — с роботами и Турлиу. Правда Турлиу обещал пригласить нас на презентацию курсовой работы. От тестов с нашим участием он отказался, поскольку закупил себе специального киборга для пищевых тестов. И планировал подвергать риску именно его.

Киборг не был антропоморфным, а больше напоминал круглую тумбочку, как и все Мимиги, но биологического в нем было чуть ли не столько же, сколько во мне. В день он мог употребить без забивки фильтров около десяти килограммов еды и напитков, дать прогноз по основным аллергиям, пищевым отравлениям и даже степени опьянения, что было важно для коктейлей.

Единственное, чего он не мог достоверно предсказать, это понравится ли людям вкус или нет. У него была встроенная линейка вкусовых профилей, на соответствие которым он проверял еду и питье, но Турлиу заявил, что вот этому функционалу он совершенно не доверяет.

— Киборг не может в этом разбираться! Он тупой. Он соответствие параметрам сечет, а на большее не способен. Да и мне этого не надо! Вкусно-невкусно я сам могу определить, а вот документец с анализом «вредно-не вредно-умеренно вредно» мне пригодится. Буду прилагать к домашкам.

Турлиу привлек меня к настройке своего киборга-тестера, поскольку изначальные установки его не устроили. Киборг был настроен настолько креативно, что по степени эмоций составлял конкуренцию Турлиу. Если киборгу что-то не нравилось, он пускал фонтанчики из головы, мигал глазами и произносил механическим голосом «Гадость! Гадость!».

Я его от этих проявлений отучил, и теперь устройство молча выдавало анализ на свой экран и пересылало Турлиу на планшет. Турлиу остался доволен. Даже мигание глаз отключил, потому что оно его бесило.

Киборг получил имя Анубиса, раз хозяйка категорически отказалась переназвать кота. Как я понял, Турлиу уже успел один раз встретиться с ней под соусом воспитания кота и надеялся еще не раз обсудить тему. Но гештальт с именем закрыл сам.

Вот новоявленному Анубису и предстояло употребить в себя все удачные и неудачные эксперименты Турлиу.

После окончания трудовых работ я удостоился беседы с Антониной, за время которой раз десять поклялся вести себя хорошо с умеренной степенью искренности. Заодно узнал от нее, что нам вернули нашего министра, и все заинтересованные лица ликуют.

Надеюсь, теперь мы будем видеть Гелия почаще. Хотя я точно не знал, что он разнюхивает в Министерстве и окрестностях, но надеялся, что профессорская миссия позади — он появится в инкубаторе, и можно будет его снова мучить вопросами.

Временное лицензирование нашим элементам помогло (я был прав!), и системщики собрали свой внутренний фильтр ко всеобщему удовольствию. В дело пошла моя разработка, а Маврову системщики пристроили к каким-то другим делам. Но Мавр все равно ходил и бубнил, что я коварно отправил на лицензирование свой элемент под номером один, а его — под номером два. И подло победил. Я пожимал плечами. Даже в голову не пришло установить другой порядок, честно говоря.

Зато наша библиотека теперь числилась самой защищенной в мире, и системщики потихоньку кропали документацию для других северных библиотек.

Вокруг Слона с Лодкиным крутился Барс и даже пытался проникнуть на испытания, к которым была допущена наша группа, но его не пустили. Барс даже на какой-то спецкурс записался, только чтоб почаще бывать в инженерном корпусе, но пока и это ему не особо помогало.

А сегодня в лабе Оба вещал о происходящем на Востоке. Официальная информация была скудной, оттуда доносилось невнятное «всё под контролем», но даже нам было понятно, что нет. Зато прояснилось, почему так шустрит Барс.

— В общем, пиратская библиотека отказалась переезжать и перенимать статус главной восточной библиотеки, — рассказывал Оба. — Уже окончательно. Они там несколько недель тягали канат туда-обратно, но теперь — всё. Прошла любовь, завяли помидоры.

— А почему? — удивился я. — Им предложили плохие условия?

— Ну не то чтобы плохие. Средненькие. Руководство — замени, часть элементов — выкини, меры безопасности — усиль. Денег, правда, должно было быть побольше, сейчас они берут какие-то талеры только за четверть элементов, остальное раздают бесплатно. Ну и доли владельцев хотели поуменьшить. До половины. Я, честно говоря, не знаю, на что наши лидеры рассчитывали. Что пиратам надоел их статус? Ну, наверное, надоел. Они ведь давно существуют и легализоваться уже несколько лет хотят, потому и Барса сюда запихнули.

— Примерно как тебя сюда отправили твои? — коварно уточнил Мавр.

— Абсолютно, — не вздрогнув, подтвердил Оба. — Только у нас нет своей библиотеки, мои-то системщики и инженеры. У нас там вообще плохо с базовой органикой, потому и элементы хуже.

— И как? — заинтересовался я. — Делишься знаниями?

— Да с ними хрен поделишься, — обиженно фыркнул Оба. — Они же слушать не хотят, потому что не верят, что всё устроено так, как устроено. Ну а что-то я и сам не говорю, ибо нефиг. Не заслужили.

И тут Оба перешел к последнему витку истории с восточными библиотеками. Когда переговоры между пиратами и Бангалором закончились ничем, пираты захотели себе самостоятельный легальный статус и подали заявку в Совет регионов. Ни больше, ни меньше. Мотивируя свое желание исправиться и приносить пользу миру, поскольку в последний месяц они принесли ее столько, что ее можно и зачесть.

— Они в каком-то смысле правы, — заметила Хмарь. — Дистрибуция из Бангалора-то уже сколько времени не идет?

— Сколько-то не идет, — признал Оба. — И не будет пока. Потому что они свою избушку обрушили, если не врут, и теперь надо новую собирать. А некому. Без базовых органиков типа нас с вами такое не построить. На Технотрек у них зуб, Технодрифт занят, Константиновка свободные ресурсы отправила на Юг. Что они там делают, не представляю, но тоже, наверное, не в носу ковыряют. Ну и всё.

— А мы? — расправил плечи Мавр. — А мы твою родину не спасем?

— Мы вроде как здесь нужны, нет? — поднял бровь Оба.

— Тоже верно.

На этой жизнеутверждающей ноте нам пришлось прерваться и пойти на семинар к Красину. Который, к счастью, проходил на соседнем этаже. Так что далеко идти не пришлось, и мы не опоздали.

В аудитории царило нездоровое оживление, потому что Красин уже начал изображать какую-то схему, с которой нам предстояло работать. Наверное. Или изучать. Или критиковать. Красин вечно подкидывал что-нибудь новенькое. Так-то он был неплохим