Экспансия на позавчера - Алексей Небоходов

Она не была уверена, говорит ли о нём или о себе, но внутри ощущала смутное беспокойство, будто её слова несли больше правды, чем она сама готова была признать.

Иван молча смотрел на неё, в глазах вспыхивало что-то тёмное, что-то, что раньше он скрывал за маской холодной уверенности.

– А если всё это время это была не ненависть?

Его голос прозвучал чуть ниже, чем обычно, и от этого вопроса у неё внутри что-то дрогнуло.

Лиана напряглась, её дыхание стало чуть глубже, медленнее. Она не отвела взгляда, но в ней было ожидание – словно она поняла, что ответ уже витает в воздухе, но не была готова его принять.

– Что ты хочешь сказать?

Он сделал шаг вперёд, двигаясь медленно, словно давая ей время осознать его намерение или возможность остановить его, если она того пожелает. Но Лиана не двинулась. Её дыхание стало глубже, но она не отвела взгляда. Иван сделал ещё один шаг, сокращая расстояние между ними до едва ощутимой грани.

Теперь он стоял перед ней достаточно близко, чтобы она ощущала его тепло и его дыхание, слабый запах металла и ткани корабельной формы.

Медленно, с какой-то внутренней осторожностью, он протянул руку, позволив кончикам пальцев коснуться её запястья, ощущая на коже едва заметное дрожание.

Лёгкое, почти невесомое прикосновение, но от него по коже прокатилась волна жара, как от искры, пробежавшей по нервам.

– Мы просто не понимали, что хотели друг друга, – его голос стал шёпотом, но в нём была абсолютная уверенность.

Лиана не шелохнулась, не сделала попытки отстраниться. Её рука оставалась под его пальцами, а тело, казалось, ощущало каждую деталь этого момента. Сердце стучало в груди громче, быстрее, словно пытаясь догнать мысли, но сама она не пыталась заглушить его биение.

Они всегда находились друг напротив друга, сталкивались взглядами, словами, поступками, проверяя друг друга на прочность, не осознавая, что вся эта борьба была чем-то большим, чем простое соперничество. И только теперь, в этой тишине, наполненной невысказанными чувствами, оба поняли – никогда они не были врагами.

Их дыхание смешивалось, заполняя пространство едва ощутимым напряжением, которое становилось всё более ощутимым, плотным, разогретым. Они стояли слишком близко, взглядами удерживали друг друга, словно в попытке заглянуть глубже, чем позволяла реальность. Всё вокруг исчезло: стены, мягкий гул систем жизнеобеспечения, мерцающий свет. Осталось только ощущение – почти осязаемое, горячее, пробирающееся под кожу.

Лиана не сделала попытки отступить, не отвернулась, не скрестила руки в защитном жесте, как прежде. Она просто стояла, наблюдая за ним, за тем, как его взгляд становится мягче, темнее, глубже, как губы чуть приоткрываются, будто он хочет что-то сказать, но передумывает.

Она знала, что произойдёт дальше. Его тёплые и уверенные пальцы медленно скользнули по её запястью, задерживаясь там на мгновение, прежде чем подняться выше, касаясь внутренней стороны её предплечья. Едва ощутимое прикосновение, но от него внутри всё напряглось, сжалось в тугой узел ожидания.

Иван сделал последний, решающий шаг вперёд.

Его ладонь легла на её щёку, такая тёплая, и такая надёжная. Она не отстранилась. Не сбросила его руку, как сделала бы раньше. Вместо этого наклонила голову чуть в сторону, позволяя ему быть ближе.

И тогда он поцеловал её. Никакого порыва, никакой внезапности – только медленное, полное осознание того, что этот момент неизбежен. Их губы встретились осторожно, неторопливо, будто проверяя, правильно ли это, точно ли они хотят этого. И когда сомнения развеялись, поцелуй углубился.

Лиана чувствовала, как Иван привлекает её к себе, как его пальцы пробегают по линии её позвоночника, мягко скользят по коже под тонкой тканью. Её ладони легли ему на грудь, не отталкивая, не сопротивляясь, а изучая его тепло, силу и биение сердца под рёбрами.

Этот поцелуй не был ни бегством, ни страхом перед завтрашним днём, ни попыткой забыться – это было чем-то осознанным, настоящим.

Они не торопились. Их губы двигались неспешно, даже сдержанно, но в этом медленном ритме читалось что-то куда более глубокое, чем простое желание. Они изучали друг друга, запоминали ощущения, впитывали вкус, тепло, движения.

Лиана провела пальцами по его затылку, зарываясь в волосы, медленно притягивая его ближе. Она чувствовала, как горячее дыхание Ивана щекочет её губы, как его ладонь сильнее сжимает талию, приближает к себе, будто боясь выпустить из этого момента.

Она хотела его, но не так, как раньше – не из-за стресса, не потому что казалось, что другого шанса не будет, а потому что это желание было чистым, правильным, глубоким.

Она позволила своим губам приоткрыться чуть шире, точно приглашая продолжить, и он понял её без слов, отвечая тем же, углубляя поцелуй, позволяя ему стать насыщеннее, требовательнее.

Иван провёл ладонью по её спине, мягко надавливая, ощущая, как она выгибается навстречу, как женское тело откликается на каждое движение. Поцелуй стал медленным танцем, в котором не было спешки, но было предчувствие.

Пальцы Лианы на мгновение сжались на его рубашке, прежде чем мягко потянули ткань вверх, раскрывая прохладный воздух между их кожей. Иван накрыл её ладонью, скользнув пальцами по её боку, не торопясь, наслаждаясь каждым мгновением, каждым новым прикосновением, каждым новым ощущением.

Этот поцелуй был обещанием того, что больше не будет стен между ними. Обещанием того, что они позволят себе почувствовать то, что раньше так старательно отрицали.

И когда Лиана, наконец, прервала поцелуй и заглянула в его глаза, её дыхание было тяжёлым, сбитым, но в нём не было ни страха, ни сомнения. Только принятие:

– Ты знал, что это случится? – выдохнула она.

Иван провёл пальцем по её щеке, едва касаясь, но этого прикосновения хватило, чтобы внутри неё снова вспыхнул огонь.

– Да, – тихо ответил он.

Она улыбнулась, снова притягивая его к себе. Потому что теперь они оба знали: это больше нельзя остановить.

Иван провёл пальцами по её спине, едва ощутимо, но достаточно, чтобы почувствовать, как под тонкой тканью напрягаются мышцы, как её тело замедляет дыхание, будто прислушивается к каждому его движению. Он чувствовал тепло её кожи сквозь ткань, ощущал, как её плечи приподнимаются на вдохе, а затем опускаются, смягчая осанку. Она не спешила, не убирала его руку и не отстранялась, словно позволяя ему делать всё, что было необходимо.

Он и не торопился, а только позволял этому моменту растягиваться, накапливаться в воздухе между ними, наполняться чем-то неуловимым, но очень реальным. Ему хотелось запомнить каждую секунду, каждую деталь: тепло её тела, лёгкие движения её дыхания, то, как она замерла, когда