Инсургент - Владимир Максимович Ераносян

Наднациональная имперская сверхидея, всепобеждающая и сокрушающая, вместилась в эти колонны и продвигалась без сопротивления. Вмятины и выбоины на автобане не страшны гусеницам и лафетам. Они их и создают…

Симпатия к бросившим вызов старой элите в самой темной и необразованной части народа определенно присутствовала, ведь бунтарь в России всегда в фаворе. Даже если его действия преступны и ведут государство к крушению и смуте. Поэтому в некоторых селах, которые проезжала колонна, ее приветствовали брендированными знаменами «Девяти Одинов» и букетами полевых цветов.

«После нас хоть потоп! Хоть трава не расти!»…

Что до «небожителей Рублевки», то они паковали чемоданы и предусмотрительно вылетали на бизнес-джетах на Мальдивы, в ОАЭ и Бали, с надеждой пересидеть бурю и вернуться, когда все закончится. Иначе был риск попасть под раздачу или остаться «на бобах» от скорого на руку суда «ревтрибунала Година», который перераспределил бы добро меж «опричников», не забыв про себя.

Ну а генералы разведки и бывшие высокопоставленные военачальники, превратившиеся в чиновников высшего разряда, немало поспособствовавшие усилению Година, до последнего верили, что Владленовича можно остановить, вразумить, убедить… Ведь «боевое братство» нерушимо! Ведь «одно дело делали» и вытаскивали друг друга из разных передряг в Сирии и Сахеле.

Ведь направляли же они энергию неонацистов, уголовников и авантюристов в нужное русло! Когда подкупая, когда устрашая, а когда обещая и не выполняя… Да, зашло слишком далеко, но не настолько, чтобы невозможно было остановить, пресечь, купировать!

И только в ФСБ понимали, что Годин есть птица перелетная, не окольцованная и не управляемая. «Черный лебедь», перепутавший карты своим труднопрогнозируемым поведением и перешедший к открытому путчу, чреватому для России необратимыми последствиями, взметнулся в небо в разгар лета, не признавая, что когда-то являлся «гадким утенком».

«Мясорубка в Бахмуте» стерла грани. До Ростова докатился огненный шар, а не круглый атрибут эквилибристики. Хотя по иронии судьбы «шар» в виде самого заурядного танка застрял меж колонн в проеме при входе в Ростовский цирк, находящийся по соседству со штабом Южного округа. Тем самым вход в цирк был закупорен, а штаб был захвачен. Без единого выстрела. С инсургентом решили договариваться и послали к нему переговорщиков – заслуженных людей с большими погонами.

Но могли ли авторитетные военачальники утихомирить разбуженную стихию обычной логикой? Вразумить, используя категории нормальности и аргументы целесообразности?

Импульс для движения этого «шара» родился в больной голове псевдоспасителя России, лжемессии, разбудившего демонов и соблазнившего народ на возмущение. Не весь, конечно, народ, а ту его часть, которая открыла ворота демонам. Она отворила закрытые наглухо двери и открыла ставни для смрадного ветра, надеясь, что демоны пронесутся мимо и не тронут впустивших их в общий дом. При этом, соучаствуя в преступлении, сочувствующие «праведному походу» обращали к Небесам свои взоры с упованием на Бога Единого! Искренне веря, что Истинный Спаситель убережет от беды, соучастниками которой они добровольно стали.

Шар катился. И на его пути не случилось неожиданных препятствий в виде высокоточных ракетных ударов украинских неонацистов. По сосредоточению живой силы, по колонне, по захваченному штабу никто не собирался бить ракетами и запускать в них турбореактивные дроны-камикадзе.

«Партнеры» киевского режима все видели, но не давали платформам своих марионеток прямого, заложенного на старте в бортовую навигацию носителей боеголовок целеуказания. Американские спутники «отрабатывали» совсем другие, отвлекающие от колонн цели.

Циничные враги не вмешивались и не угрожали. А ведь могли, но ничего подобного не происходило. По странному стечению обстоятельств или по хорошо продуманному алгоритму в эти дни шел «контрнаступ».

Когда наиболее боеготовые части российской армии отражали удары врага на всех оперативных направлениях, враг почему-то щадил «Девять Одинов», не акцентируя внимание на одиозном ореоле его вождей. Словно забыв о реноме киллеров и военных преступников, коими они окрестили весь ближний круг Година. Они замерли в предвкушении смуты, собираясь устроить серфинг по попутному ветру на чужой волне.

Да, они затаили дыхание и продолжали запускать дроны большого радиуса действия и дальнобойные крылатые ракеты, но только в направлении морпехов, десантников, мотострелков, стоящих в Херсонской, Запорожской области, на Донбассе. Всюду и везде, роями и одиночными, но только не по маршруту следования двух колонн – той, что шла маршем в Ростов-на Дону к штабу Южного округа, и той, что кромсала асфальт, продвигаясь к Оке, чтобы выйти к Москве.

Глава 20

Равнозначная фигура

…Город-миллионник, стоящий на Тихом Дону, пребывал в полудреме, когда на рассвете в самом его центре, раскуроченном гусеницами танков, появились вооруженные боевики в балаклавах цвета «хаки», не подчиняющиеся центральным властям.

Никто из горожан Южной столицы и Ворот Кавказа ни капельки не пожалел о выбоинах, оставленных на асфальте «гуслями танковых траков». С дорогами здесь давно беда! Одной ямой больше, одной меньше – хуже почти не стало.

Тополиный пух щекотал нос перед шахматным эндшпилем, в которую перешла игра «больших дядь», как табак из мешочка чубатого казака перед чихом.

Любое развитие этой невероятной шахматной партии казалось цугцвангом, когда каждый следующий ход ухудшает позицию игрока. Однако основная масса зрителей шахматами не увлекалась, а оттого, уставшая от обыденности, ждала светопреставления.

Ростов-папа, пропитанный феней и «понятиями», делал вид, что знает больше других. Но, по сути своей, глубоко провинциальный и «гэкающий» город не понимал ровным счетом ничего, что происходит на самом деле. Как и все остальные города необъятной России, разбуженной громким известием о то ли восстании, то ли мятеже, то ли путче… А может, все эти термины – то же самое, что кипеш?

Да уж, забурлил и арестантский люд в зонах и тюрьмах, коими наводнена область. Ищущие приключений бывшие зэки сигнализировали в хаты о намечающемся кипеше в Ростове, да и во всем Донском крае.

Донская земля видела много горя. Здесь могилы воинов ЧВК, армии, десантуры и ВКС одинаково оплакивают матери. Дон гордится своими защитниками, не особо вникая в рекрутинг, мотивацию и разницу в эмблемах подразделений. Это чьи-то сыновья, мужья и братья. Они погибли за Россию и точка!

…Застывшая на Южном въезде у Гребного канала соляным столпом «тачанка-ростовчанка» будто сорвалась с наносного кургана, мчась на всех парах с предостережением о скором возвращении тех времен, когда брат шел на брата. Эти лютые годы Гражданской войны гениально описаны в шолоховском «Тихом Доне», где главный герой Григорий Мелехов мечется из одной крайности в другую, лишь бы выжить в водовороте политических событий и любовных страстей.

Предчувствие подсказывало ростовчанам, что все обойдется миром – перетрут и разойдутся. Левый берег Дона жил своей жизнью, отходя от выходных. Понедельник – день тяжелый,