Простые истины - Андрей Александрович Васильев

плевать, что так, как он, выглядит подавляющее большинство не только москвичей, но и россиян мужского пола вообще, а значит, переживать вроде особо не о чем. Дело в том, что этот аргумент Олега не сильно радовал, поскольку присутствовало в нем что-то унизительное, вроде как уговаривает он сам себя, приговаривая: «Не жили хорошо, и нечего начинать», вместо того чтобы признать очевидный факт — ему понравилось носить дорогие и качественные вещи. Очень сильно понравилось.

Одно плохо — не очень понятно, где взять на всю эту красоту деньги.

В результате в отдел он ввалился промокший, уставший, а также злой на весь мир в целом и на себя в частности.

— Ну наконец-то, — заприметила его Ревина, вышедшая из туалета с электрическим чайником в руках. — Францев о тебе пару раз спрашивал.

— Как смог — так и приехал, — пробурчал юноша, стягивая с плеч напитавшуюся влагой джинсовку и вешая ее на спинку стула. — Не разорваться же мне?

— О как! — удивилась девушка, подошла к Ровнину, который, мрачно сопя, начал сдирать с себя не менее влажный свитер. — Ты чего, Олежка? Какие-то проблемы?

— Жизнь — вот одна моя большая проблема, — ответил тот. — Которая бьет ключом, и все по голове.

— А как по-другому? — Поставив чайник на стойку, Лена положила ладони на плечи коллеги, стоящего к ней спиной. — У всех так — чем дальше, тем труднее, что в отделе, что вообще… Но это жизнь, понимаешь? В ней только первый лист белый и чистый, а все остальные разного цвета. Прими это как данность. Чая хочешь? Я тут купила «Принцессу Бали» попробовать.

— Она же «Принцесса Нури»? — уточнил Олег, которому от участия обычно язвительно-колкой Лены стало чуть легче. — Ну, в рекламе так.

— Ой, мало ли на свете принцесс? — резонно предположила девушка, похлопав его по спине. — А вообще сейчас столько подделок развелось, что вообще в именах наследниц престола запутаешься. И «Принцесса Нури», и «Принцесса Ява», и еще невесть кто. Может, какие-то хитрованы решили к хорошему бренду присоседиться, сварганили этот чай из дешевого грузинского плиточного, и потому правильнее его вообще называть «Принцесса Гиви». А ты давай не стой, ступай к Францеву, он про тебя уже спрашивал. И я сейчас туда пойду, вот только чайник кипятиться поставлю.

В кабинете у Аркадия Николаевича было привычно душно и накурено. Но оно и неудивительно, ибо там собрался почти весь состав отдела, не хватало только Ревиной и тети Паши.

— Какие результаты? — сразу спросил начальник у Олега, как только тот вошел в кабинет. — Не артачился Арвид?

— Нет, — помотал головой юноша. — Он вообще вполне адекватный товарищ. Сказал, что справки наведет, но гарантий не дает, потому что не имеет привычки обещать то, в чем не уверен.

— Разумно, резонно, — кивнул Командор. — А по твоим ощущениям как? Станет что-то делать?

— Станет, — подумав, ответил Ровнин, — но без фанатизма. Проблемы Арвиду, конечно, не нужны, и в том, что вы ему их устроите, он не сомневается, но биться как рыба об лед все равно не станет. Не та ситуация, опять же самолюбие…

— Ну да, весну забыть не может, — поморщился Францев. — Мы тогда его хорошо согнули, от души. А вурдалаки народ памятливый и тщеславный. Ладно, на месте сидеть не станет — уже хорошо. Тем более что основная ставка все равно не на него сделана, потому если эти двое еще в городе и не стали пеплом, то самое позднее завтра мы с ними пообщаемся.

— Блин, у вас тут топор можно вешать, — поморщилась Ревина. — Баженов, надень свои кроссовки! Смердит же!

— Слава, а ты зачем их вообще снял? — опешил Францев, после привстал и, перегнувшись через стол, глянул на ноги сотрудника. — Я-то думаю — отчего у меня глаза слезятся?

— Кругом одни эстеты, — проворчал Славян, втискивая ноги в раздолбанные кроссовки. — И ничего носки у меня не воняют. Вчера только надел.

— Так. — Аркадий Николаевич обвел взглядом лица сотрудников. — А чего я вас собрал?

— Вам виднее, — флегматично отозвался Савва, сидящий на корточках под картой Москвы. — Сказано прийти — мы пришли.

— Исполнительность — это хорошо, — похвалил его Францев. — А! Вспомнил! Я хотел вас похвалить за добросовестную работу и самоотверженность, проявленную летом. Косячили мало, к делу все относились ответственно.

— Прямо все? — усомнилась Елена, глянув на Баженова.

— Нет, если брать среднеарифметическое по отделу, — пояснил начальник. — По персоналиям разбирать не хочу, мы либо в ругань скатимся, либо мне придется признать, что я, скорее, самоуспокоением занимаюсь. И вообще — не сбивайте меня. Лучше вот, разбирайте. Считайте, что это вам квартальная премия перепала.

Он открыл ящик стола и выложил перед сотрудниками не слишком толстые, но и не слишком тонкие стопки купюр, сколотые скрепками.

— Фига се! — изумился Баженов, шустро цапнув одну из них. — Неожиданно, но как приятно! Откуда такая красота, Командор? Неужто про нас кто-то наверху вспомнил?

— Не строй иллюзий, Слава, — посоветовал ему Францев, — и не жди милостей от… Не жди, короче. А за премию спасибо вон Олежке скажите. Ему Джума вчера с королевского плеча перстенек подарила, а он сказал, что носить его не собирается, потому я могу делать с ним что угодно. В результате подарок королевы превратился в деньги, а те в премию.

— Умница, Олежек! — Ревина шустро перебрала пальчиками купюры, а затем чмокнула юношу в щеку.

— Ты правильный опер, Ровнин! — не стал сдерживать эмоций и Баженов. — Да тут, может, и на «пилот» хватит! А не хватит — у тебя займу.

— Кстати! — Францев снова залез в ящик стола достал оттуда еще одну стопку купюр, на этот раз стянутую зеленой резинкой. — Вот, держи и сделай так, чтобы наш автотранспорт хотя бы до следующего лета добегал. Ты вроде говорил про какой-то сервис, где у тебя есть хорошая скидка?

— Есть такое, — заверил его Славян, забирая и эти деньги. — Сделаем.

— Собственно — все, — сообщил подчиненным Аркадий Николаевич. — А теперь работать. Задания я вам раздал, так что в путь. Ревина, Ровнин, а вы задержитесь.

Глава 8

—