Эволюционер из трущоб. Том 14 - Антон Панарин

и не удивительно. Перед такими острыми зубами мало что может устоять. Я не стал кричать или пытаться отдёрнуть руку. Напротив, я вдавил её так сильно в глотку Архарова, что он начал ею давиться и пытаться сплюнуть.

— Вспомни старый ты ублюдок! Вспомни свою мать. Многочисленных детей. Покойного отца! Вспоминай скотина! — Заголосил я заглянув в глаза отцу, там не было ничего кроме безумной ярости.

Он задёргался пытаясь выплюнуть окровавленный кусок плоти, из-за которого мог вот вот задохнуться. И мне пришлось пойти ему на встречу. Я отдёрнул сломанное предплечье на себя, позволив отцу вдохнуть. Однако сделал я это не из жалости, а потому что на его лапах уже начали отрастать когти. Взмах катаром подстриг ноготочки до самых плеч.

Я кричал пытаясь привести отца в чувства, рубил и снова кричал. Так продолжалось до тех пор, пока его регенерация не замедлилась на столько, что уже не было смысла рубить. Частично его лицо превратилось в человеческое, а маны в каналах осталось лишь для того чтобы поддерживать жизнедеятельность изуродованного тела.

— Чёртов слабак! Уступил место какой-то псине? И ты жалкий выродок учил нас быть сильными? — Выкрикнул я влепив ему затрещину.

— Не ори. Я тебя и так слышу. — Прохрипел Архаров улыбнувшись одними уголками губ.

— Пришел в себя таки? — Спросил я шумно дыша.

— Знаешь сынок. Даже палачи Романовых так меня не истязали. Кхе-кхе-кхе! — Закашлялся отец посмотрев на гору отрубленных конечностей лежащих в стороне.

— Думаешь стоит провести для них обучающий семинар? — Усмехнулся я.

— Не стоит. Ха-ха-ха! Кхе-кхе-кхе! — Рассмеялся Архаров и тут же закашлялся. — Надеюсь они никогда не достигнут твоего мастерства.

— Хе-хе. В таком из случаев идём перекусим, а после продолжим. — Сказал я забрасывая отца на плечо.

— В каком смысле продолжим? Я уже контролирую зверя. Не нужно ничего продолжать! — Выпалил Архаров.

— Ха-ха. Забавный. Думаешь анимагию так легко подчинить? Тебя ждут часы увлекательных страданий, ты будешь ненавидеть меня, а когда всё закончится поблагодаришь.

— Отпусти меня! — Заорал отец пытаясь вырваться.

— Ну хорошо. Я думал накормить тебя в каком-нибудь из ресторанов, но раз уж ты не хочешь идти, то можем поесть и здесь.

Я опустил отца на бетонный пол, а после призвал из пространственного хранилища ящик энергетических батончиков которые Остап совсем недавно привёз от Преображенского. Я развернул батончик и запихнул его в рот отцу хотя то ти сопротивлялся.

— Фто это за дерьмо? — Скорчившись от омерзения спросил Архаров.

— Это папаша то чем ты кормил нас в пансионатах. Кушай, кушай. На вкус отвратно, зато восстанавливает запас маны, а так же имеет недурственное содержание белков, жиров и углеводов.

Кстати, Преображенский обещал поработать над вкусовыми качествами этой мерзости, и как мне кажется всё стало ещё хуже. Аромат с кислинкой, будто батончики уже пропали, а вкус… Лучше вам даже не знать.

— Тьфу! Не буду я жрать эту га… — Начал было отец отплёвываясь, но я бесцерепонно запихнул ему в рот ещё один батончик, а после заткнул нос и рот руками.

Он сопротивлялся какое-то время, а когда воздух закончился. был вынужден прожевать и проглотить эту гадость. Следом за первым батончиком отправились ещё пять. А потом… Потом я не смог больше кормить отца. Нет, не потому что он иждевенец повисший на моих плечах. А потому что он снова обратился в звериную форму и бросился на меня.

Ха-ха! Кстати вышло забавно. Пока Архаров пытался меня сожрать, я удирал от него по коридорам подвала, разворачивал всё новые и новые батончики, а после забрасывал их в пасть обезумевшего отца. Когда он сожрал пятнадцатый батончик, настало время послушания.

Отсечённые конечности, жуткий вой смешенный с рёвом. Хруст ломаемых костей, за которым робко проступал голос отца. В какой-то момент я потерял счёт времени. Кажется прошло часа четыре, может пять. Но всё было не зря. Передо мной стоял Архаров. Тяжело дышал и улыбался вытирая кровь с лица.

— Надо было удушить тебя в младенчестве. — Усмехнулся он. — Не пришлось бы проходить через всё это.

— Ха-ха. Отличный план, вот только я уже подрос.

— Да-а-а теперь с тобой не так просто справиться. — Сказал Архаров, подошел ближе, а после сдавил меня в объятиях.

Его тело резко трансформировалось в зверя, заставив меня вздохнуть.

— Ты опять?

— Ха-ха-ха! Просто хочу обнять тебя со всей силы. — Заливисто рассмеялся оборотень.

— Тогда и я тебя приобниму. — Прокряхтел я чувствуя как хрустят кости.

Ну что тут скажешь? Я сдавил папашу так, что весь воздух из его лёгких вышел. Его хватка ослабла, а голос хрипло проскрежетал:

— Пощады…

Я сдавил его ещё сильнее ожидая что ярость захлестнёт отца, но ничего подобного не произошло.

— Поздравляю, ты прошел дрессировку и теперь можешь гулять без намордника. — Пошутил я выпуская отца из объятий.

Как и полагается, за такую шутку мне прилетел подзатыльник. Беззлобный, такой, отцовский.

— И в кого ты такой умный? — Улыбнулся Архаров, в момент когда звериные черты начали исчезать с его лица.

— В бабушку само собой. Ну и немного в тебя. — Хмыкнул я. — Ладно, пойдём отсюда. Нужно попросить деда чтобы прислал в подвал кого-нибудь прибраться. — Я кивнул в сторону отрубленных конечностей и маленького моря крови разлившегося повсюду.

— Проще здесь всё спалить к чёртовой матери, чем отмыть этот беспорядок.

— Согласен. — Кивнул я и мы отправились подышать свежим воздухом.

На выходе из подвала нас ждала троица. Гаврилов, Максим Харитонович и Юрий. На их лицах застыла тревога смешанная с ужасом.

— У вас всё хорошо? — Спросил настороженно Максим Харитонович.

— Да, из подвала доносился такой рёв, что мы уже было запереживали. — Добавил Юрий.

— Я хотел спуститься, но эти не позволили. — Буркнул Гаврилов кивнув в сторону деда и Юрия.

— Всё нормально. Пациент скорее жив чем мёртв, да папаша? — С издёвкой спросил я и увернулся от просвистевшего в воздухе подзатыльника.

— Физически может и жив., а вот морально едва не подох. — Заявил Архаров и посмотрел на моего деда. — Максим Харитонович, может выделите мне койку? Ужасно хочется полежать не на мокром бетоне пропитанном кровью, а просто на чистой постели.

— Костя, для тебя комната всегда найдётся, идём, пока этот малолетний изверг не решил придумать